Развод. Теперь я тебя ненавижу - стр. 29
Они разговаривали, как будто произошло что-то обыденное! А у меня горло спазмом перехватывало от ужаса! Я ведь эту девочку столько лет знаю! Я ведь её маму на собраниях видела! Молодая, интересная женщина... Как она теперь... Я сочинения её читала! Она такая романтичная была, о любви мечтала настоящей - как я когда-то. Читать любила. Этим тоже была мне близка. Кто из современных подростков настоящие, бумажные книги читает? Впрочем, кто из них читает хотя бы электронные? Лиза... Читала...
... То, что происходило в нашей квартире, я запомнила, как страшный сон, - обрывками, кусками.
Несколько человек - в форме и без неё - ходили по комнатам, придирчиво все осматривая и старательно перекапывая.
Мне задала несколько вопросов женщина в форме, а Влада с Ильёй увёл на кухню мужчина с кожаной папкой. Они пробыли там дольше, чем длился мой допрос.
-Как вы думаете, что Лиза делала в вашей квартире? - тем временем спрашивала женщина-полицейский.
-Я не знаю.
-Как она сюда попала?
-Не знаю.
-Приводили ли вы её сюда когда-либо?
-Нет. В доме она бывала, пару раз, вместе с классом - когда приезжали с днем рождения поздравлять, у нас так принято...
-У вас были конфликты с Лизой?
-У меня? С Лизой? Она - такая девочка хорошая... Была. Какие с ней могли быть конфликты? - искренне удивляюсь я. - Скажите, а что с ней случилось? Ну, в смысле, как она это сделала?
Мне, может, и не нужно было бы это знать, но отчего-то это кажется важным.
-Мы пока не уверены, что она покончила жизнь самоубийством. Рассматриваем две версии.
-А вторая какая? - спрашиваю и по взгляду следователя понимаю, что говорю глупость.
-Убийство, - коротко бросает она...
Нет, ну, если самоубийство в Лизином случае я еще могу как-то себе объяснить... Ну, там неразделенная любовь, например, то убийство? Нет, невероятно!
Потом, ожидая Влада и Илью, я сидела в кресле посередине полуразрушенной гостиной и думала о том, что мои беды все-таки не так страшны, как, например, беда родителей Лизы... Потому что можно пережить многое, но вот смерть ребенка...
... -Лера, - Влад прерывает мои размышления, позвав по имени. - Ты бы завтра не ходила на работу... И вообще, посидели бы дома с Василиной.
-Почему?
-Ну, во-первых, журналистов налетит с утра море! Не удивлюсь, если и вас преследовать начнут. А во-вторых, я позвонил насчет охраны. Вполне возможно, что... Ну, смерть Лизы могла быть как-то связана и с политикой тоже...
-Ты хочешь сказать, что нам всем угрожает опасность?
И только сейчас я впервые за весь вечер, внимательно смотрю на него. А у него осунувшееся, усталое лицо. Хмурые складочки на лбу. Щетина на скулах... И глаза... Ну, вот не мне и не сейчас жалеть его! Но... Не я ли всегда думала, что буду его опорой и поддержкой? Не я ли обещала, когда он сомневался, идти в политику или нет, что всегда буду рядом, что все беды и проблемы пополам?
Нет, постойте!
Но он же мне изменил! Он меня предал!
Машина останавливается возле нашего дома. Отцовский джип припаркован у ворот - у родителей есть свои ключи, поэтому они с Василиной, конечно, ушли внутрь.
Водитель припарковывается и выходит.
- Я сам загоню в гараж, поезжай домой, - говорит ему вслед Влад. - И спасибо! Прости, что сорвал вечером!
А я почему-то не выхожу - как привязанная сижу, не шевелясь в салоне. И гоню себя - выйти, вырваться из его пространства, из вот этой невыносимой невозможной теперь его близости, когда только руку протяни - и коснешься, и можно, и он будет рад... Да только как коснуться, если моего мужчины уже касались чужие женские руки?