Развод с предателем. Он не отпустит - стр. 27

В очередную мою попытку уйти, он наглым образом перехватывает меня за локоть и заставляет остановиться.

—Кирилл, хватит, я занята. Дай мне отпуск от себя, а? — спокойно прошу по-хорошему несмотря на то, что нервы выкручиваются узлом.

Архангельский наклоняется ко мне, мягко улыбаясь. В глазах отсутствует та самая уверенность, и вообще эмоции не прочесть на непроницаемом лице.

—Не пускай колючки, малыш, я с миром и без скандалов хотел, но ты настроена враждебно.

—С чего бы это, Архангельский?

Он поджимает губы и кивает, медленно моргая.

—Верно, причин море. СМИ я зачищаю, скоро каждый, кто причастен к грязи, ответит, — цедит жестко, и я уверена на все сто, что так и будет, ведь мой муж твердолобый и упертый. Плюс он, конечно, гениальный юрист. А я собралась разводиться именно с ним.

Слышать это приятно, но я не позволяю себе обмануться, что дело исключительно во мне. Ясное дело, что такие новости бьют и по нему и по его клиентам, а то что по мне…это ведь мелочи.

—Кирилл, не надо ставить меня во главу стола. Все ведь и так понятно.

—Что тебе понятно? Я проштрафился. Признаю, но я тебе не изменял, и я хочу все исправить, — внимательный и цепкий взгляд берет мой потерянный в плен, обезоруживая.

Сердце, глупое, срывается вперед, а я так отчаянно стараюсь не сорваться в пропасть неисполненных желаний и обещаний, что прижимаю руку к груди в попытке остановить этот бешено скачущий галоп.

—Слишком поздно.

—Не для меня. Для меня нет ничего невозможного, малыш. Думаю, за столько лет ты должна была бы это понять, — его теплая ладонь скользит по костяшкам моей руки, запуская ненужные и до боли знакомые импульсы по телу.

Рвано втянув воздух, я так хочу сделать шаг назад, но ноги врастают в пол.

—У меня для тебя подарок.

Кирилл достает из кармана футляр, открывает его и показывает мне браслет с крупным сердцем одного довольно известного и уж точно недешевого бренда. Мою руку тут же подхватывает и быстрым движением защелкивает подарок, от которого мурашки по телу скачут без остановки.

Слов почему-то не достает, а у Кирилла их в достатке.

—Выставка прекрасная, малыш, но мне пора. Ты очень талантливая, я всегда это знал, — произносит серьезно, не выпуская мою руку из своих ладоней.

—Это ничего не исправит, — произношу на выдохе, а он ухмыляется, наклоняясь ко мне «резко и дерзко», как он любит говорить.

Губы проезжаются по моим распахнутым. Атомный взрыв подрывает меня, разрывая на части в мясо. Бам-бам-бам. Уши закладывает.

Ладонь ложится на мою щеку и сжимает, пока танец губ продолжается. Все заканчивается как внезапно подошедший к концу шторм в море. Но только не внутри меня…там распаляется сильнее, как только я осознаю, что снова словила саму себя на крючок.

—Это исправит все.

Архангельский не сводит взгляда с моих губ, а затем уходит, оставив после себя шлейф недосказанности.

Я не должна была обманываться, не должна была реагировать, но что делать, если он словно впрыскивает в меня яд, отравляющий мозг. С силой прикусываю губу и возвращаюсь к аудитории, ощущая, как во рту разливается металлический привкус. Вперемешку с запахом моего неверного мужа.

Который явно целовал этими губами не одну другую, а я снова…нет, хватит. Это все заводит меня в тупик.

Здесь меня тут же выхватывает Горский, умело лавируя между камней моих сомнений и самобичевания.