Развод с неверным - стр. 9
И мы вместе мотаемся по обыденным делам.
Сейчас Андрей поговорит по телефону, потом мы заедем за чем-то, а после отправимся в уютное кафе и поедим пиццу. Интересно, Бельский ест пиццу? Я обожаю пиццу с сервелатом…
Теперь мой мозг почему-то берет во внимание крупную палку колбасы, я думаю о ней, но съесть ее не хочется.
Мой взгляд невольно опускается между широко разведенных ног Бельского. Бедра у него такие крупные, накаченные, и ткань темных джинсов натянулась на ширинке, из-под которой теперь виднеется внушительный бугор.
Ни о чем не догадывающийся мужчина вдруг негромко смеется, что-то услышав от своего собеседника, и мельком бросает взгляд на меня.
Я спешу отвернуться. Морок фантазий спадает, и меня бросает в жар.
Я только что пыталась глазами просветить ткань и посмотреть, что у Бельского в штанах…
Кажется, недавние события меня подкосили.
Я уже должна гореть от стыда, однако этого не происходит, и это легкое настроение задает Бельский. У него есть удивительная способность контролировать чувства других одним лишь своим голосом или взглядом.
Если Андрей Николаевич зол, то все его окружение безотчетно напрягается. Но если у него доброе расположение духа, как сейчас, то и остальным дышать становится легче.
Отец Риты заканчивает разговор и, откинувшись поудобнее, вдруг вытягивает свою руку на спинку сиденья прямо за моей головой, как будто подыгрывая тому, о чем я думала несколько минут назад.
— Хорошие новости? — спрашиваю, чтобы не молчать.
— Да…
Бельский снова утыкается в смартфон, а руку не убирает.
Я же перестаю обманываться фантазиями. Сегодня они особенно странные, я немножко сама от себя в шоке.
Просто прокручиваю в голове момент, когда Бельский открывал для меня дверцу машины. Это был вежливый жест, но с учетом того, от какого именно человека он исходил, это заиграло в моем восприятии яркими красками.
Мне муж-то не всегда открывал, а если и открывал, казался едва ли не Джеймсом Бондом, а здесь сам Бельский.
Вроде бы небыстрый путь для меня пролетает мгновенно.
И вот мы уже сворачиваем с трассы в отдаленный от городской суеты частный сектор с дивными особняками и ухоженными придомовыми территориями.
Я снова смотрю в окно, любуясь пейзажами. Столько лет живу в городе, но в этом месте бываю впервые. Мы двигаемся ближе к окраине.
Когда внедорожник останавливается, я не дожидаюсь того, чтобы Андрей Николаевич снова за мной поухаживал, а сама безропотно выхожу на улицу. Не барыня.
— Я был непритязательным при выборе особняка, — поясняет Бельский. — Купил первый, что показался более-менее годным.
— Дом бесподобный, — искренне отвечаю я.
Фасад из темно-серого камня, на черной крыше остроконечные мансарды с балконами.
Особняк мог показаться мрачноватым, но его искусно разбавляют витражные красочные окна первого этажа. Интересное решение, если гулять во дворе, то невозможно подглядеть, что происходит в доме.
А вот на втором этаже окна прозрачные и панорамные, наверное, служащие источником дополнительного верхнего света для первого этажа. И вокруг высокие сосны, растущие полукругом возле дома.
— Хочешь посмотреть, как там внутри? — звучит над моим ухом голос Бельского.
— Да, очень любопытно.
Пройдя немного вперед мужчины, я задираю лицо и рассматриваю зеленые кроны под пышными снежными шапками.