Развод с неверным - стр. 29
Арина: «Привет, у меня все хорошо. Ты когда вернешься?»
Андрей: «Признайся, что скучаешь, и я сделаю это гораздо быстрее».
Ах! А иногда мне кажется, что между нами какая-то тайная игра, что каждое слово имеет скрытое значение, и я не должна проиграть.
Арина: «Ты же умный мужчина, должен сам все понять».
Напечатав это сообщение, медлю.
Не слишком ли дерзко получилось? Не кажется ли жирным и неуместным флиртом?
Задумываю написать что-нибудь другое, но мой дрожащий палец сам нажимает кнопку «отправить».
Эмоции затапливают с головой, ноги слабеют, и я, охнув, сажусь на кровать.
Телефон, зажатый в руке, будто раскаляется, когда я вижу две вспыхнувшие галочки, обозначающие, что Бельский это прочитал, а уже через секунду слышу звонок.
Изумленно таращусь, и меня с ног до головы окатывает горячей волной. Впервые звонит, а не пишет!
Судорожно прокашливаюсь, чтобы прочистить горло, зачем-то делаю быструю распевку, настраивая голос. Наверное, если бы сейчас в спальне со мной был кто-то еще, то принял бы за ненормальную.
— Завтра же выезжаю, — слышу в динамике голос Бельского.
Выклянчила? Да ничего подобного! Такой наглости я себе не позволяла и явно ни о чем не намекала.
— Я рада…
— Пришли мне свое фото пока что.
— Ты хочешь мое фото?
— Да. Хочу смотреть на тебя.
— Ну… ладно…
Андрей первый сбрасывает звонок, а я начинаю жалеть, что растерялась и не выкрутилась.
Взять, например, Риту — камера любит ее под любым углом и светом, а я…
Каждый раз, когда смотрю на свои фотографии, не перестаю удивляться, почему мой ровный тонкий нос становится похожим на кнопку, глаза меньше кажутся, а лицо, наоборот, крупнее.
В жизни я выгляжу лучше, чем на снимках, и я не уверена, что смогу сделать фотографию, которая понравится Андрею.
Однако если он попросил, значит, для него это важно.
Подрываюсь с кровати к своей не блещущей ассортиментом косметичке и старательно делаю макияж. Стягиваю с головы резинку, которой собирала волосы в неаккуратную дульку, и расчесываюсь. Меняю футболку на красивую светлую кофточку по фигуре, а видавшие жизнь шорты оставляю — все равно будет селфи до пояса.
Потом очень долго делаю фотки с разных ракурсов, меняя улыбки, положение тела и распущенных волос, стараясь найти удачный ракурс.
Наверное, Бельский подумает, что я с первого раза получилась отлично и даже не догадается, что я только спустя тридцать минут кое-как сделала более-менее удачный кадр.
Но прежде, чем отправить, еще и в мобильном фотошопе подправила его.
Андрей: «Красавица».
Уф… Знал бы он, чего мне это стоило. Я даже устала!
Дверь неожиданно распахивается, и ко мне в комнату без стука влетает подруга.
Я вздрагиваю и едва не роняю телефон.
Рита всклокочена, глаза горят огнем. Ее дыхание шумное, тяжелое.
— Помнишь, нам в детстве говорили, что подслушивать нехорошо?! — встает она в позу возле кровати, на которой я сижу. — К черту!
Я застываю в растерянности, осмысливая ее слова, звучащие как претензия. И сначала думаю о том, что Рита подслушала мой разговор с ее отцом и восприняла наше общение негативно.
Я даже собираюсь как-то оправдать свой поступок, но в последний момент до меня доходит, что мы разговаривали не по громкой связи, и Рита никак не могла слышать, кто был моим собеседником.
Да и сам разговор был полчаса назад, — зачем бы ей столько времени топтаться за дверью?