Развод с неверным - стр. 25
— Детей будет двое.
— Да ну? Мне Ритки достаточно. Я совсем не образцовый отец. Мне жаль, что моя дочь была вынуждена столько лет жить в кошмаре.
— Ты ни в чем не виноват, — шепчу я. — Ты же не знал о ее существовании, это Лидия все решила за вас двоих. Но, может, именно со вторым ребенком будет шанс успокоить совесть, которая теперь тебя гложет? Так интересно, кстати…
— Что именно?
— Вот видишь, — указываю ему на первую линию. — Это твой старший ребенок, ее линия такая тонкая — это указывает на ее мягкий характер. В хорошем смысле этого слова. А вот вторая линия значительно глубже, хотя по идее должна быть тоньше, потому что ребенка еще в нашем мире нет. Он только ждет встречи с тобой, а уже заявляет о себе. Думаю, у ребенка будет характер-огонь. В нем сольются твои гены и матери, а мать у него будет та еще штучка…
— Штучка? — усмехается Бельский.
— Да. Своеобразная дамочка, если честно. Незаурядная личность.
Нам приносят еду.
Глядя на Бельского, я беру нож, хотя мне привычнее есть только вилкой.
И все-таки мое желание попробовать что-то необычное сбывается.
Я вроде бы заказала классический «Цезарь», но на вкус он оказывается божественным.
Я в восхищении, а потому, украдкой посмотрев по сторонам, снова открываю меню на нахожу этот салат. В меню мелким шрифтом перечислены все ингредиенты.
Я беру телефон и фотографирую эту страницу.
— Дома постараюсь повторить, — поясняю Бельскому, заметив его изумление.
Мне приятно, что после ужина в гардеробе Андрей берет мой пуховик и помогает его надеть.
Чувствую себя едва ли не принцессой, потому что в прошлом такими знаками внимания муж меня обделял. Не помогал одеваться, не открывал дверь без просьбы, не подавал руку, когда я спускалась со скользкого крыльца…
— Вот видишь, ничего страшного не случилось. Мы просто поужинали, — говорит Бельский, когда мы уже едем на машине домой.
— Ну да…
Мне снова становится грустно, когда узнаю, что Андрей не останется, а вернется к себе.
Ночь, тишина, за окнами автомобиля темно, лишь проглядывают уличные огни.
Мы с Бельским все еще сидим в салоне. Он — на полкорпуса повернувшись и закинув руку на спинку заднего сиденья — не сводит с меня взгляда, я не смею пялиться на него, подсматриваю искоса.
На моих губах застыла легкая улыбка.
Водитель вышел из машины и, кажется, докуривает уже третью сигарету.
Прилично времени пролетело, и, по логике, я должна поблагодарить Андрея за ужин и попрощаться, но я…
Не хочу. Так быстро расставаться с ним. И, судя по его молчанию, он тоже.
Но и болтать о чем-то несущественном желания нет, нам как будто хорошо вдвоем без пустых разговоров.
Я просто сижу и рвано вдыхаю его аромат, чувствую жар его тела, а Бельский думает о чем-то.
Проходит еще несколько минут, и Бельский прерывает эту наполненную магнетизмом атмосферу, возникшую между нами:
— Доброй ночи, Арина, — говорит он негромко.
— И тебе. Спасибо за ужин.
Понимая, что задерживаться теперь бестактно, я тянусь к ручке двери…
Но Бельский обнимает меня за плечи и тянет к себе. И в этот момент мир вокруг замирает.
Впечатываюсь в мощное тело, сгораю от его близости и прикосновений, млею в одно мгновенье забыв обо всех тревогах, печали и несправедливости.
Андрей обнимает твердо, но нежно, а меня трясет мелкой дрожью, внутри все звенит.