Развод с неверным - стр. 13

Слава мгновенно притих, увидев крупного постороннего мужчину.

— Все в порядке? – стоя у машины на улице, спрашивает Бельский.

— Да, все прошло спокойно, — киваю.

Я не хочу жаловаться на человека, которого сама выбрала в мужья. Это глупо.

Прежде чем сесть в машину, какое-то шестое или седьмое чувство вынуждают меня обернуться и посмотреть на окна квартиры.

На лоджии я вижу черный силуэт мужа – вышел и наблюдает…

И вот вроде бы все теперь хорошо: я забрала необходимые вещи, в ближайшее время нет нужды снова встречаться с мужем, подруга встретила меня тепло и сразу поселила в замечательной гостевой комнате со всеми удобствами и с личной ванной, — но я как будто не могу проснуться от кошмара, который устроил мне Слава, цинично и беспощадно проехавшись по моей самооценке.

Я никогда не считала себя уродкой, а теперь ловлю себя на том, что пытаюсь соскоблить с плеч веснушки, остервенело водя по ним мочалкой, стоя под горячим душем.

И после, уже обернувшись полотенцем, подхожу к запотевшему зеркалу и разглядываю свое отражение.

И внезапно перестаю себе нравиться.

У меня от природы светлые ресницы и брови, но я регулярно делала долговременную окраску в темный цвет, чтобы даже без макияжа быть ярче.

Однако сейчас меня это не успокаивает.

Я смотрю на свой нос. Он тонкий и ровный, но на нем тоже эти чертовы веснушки. Сейчас они бледные, зато веной и летом расцветут буйным цветом.

Еще эти волосы рыжие. Они длинные и густые, и я всегда считала их своим достоинством, мне нравился их яркий цвет, а Слава… просил меня покрасить их в черный. Чтобы я стала похожей на Беллу?

7. Глава 7

Андрей

— Мирон, нужно посмотреть, от кого именно на мой счет упало почти двести миллионов, — говорю, сидя в кабинете Суворова. — У голи перекатной таких сумм быть не может.

На то был и расчет, когда я выставил говнюку долг.

Конечно, я знал, что Слава до конца жизни ее не соберет. Но я должен был преподать ему урок, чтобы хорошенько запомнил, что не надо делать свою работу спустя рукава. А еще это была манипуляция, чтобы он мне по гроб жизни был обязан.

Но я утратил рычаги давления на Фролова, и очевидно, что не без чьей-то помощи.

— А транзакции проверяли? — навалившись локтями на стол, уточняет Мирон.

— Да, но там все мутно. Мои люди не смогли пробить, поэтому прошу тебя.

— Хорошо. Сколько времени у меня есть?

— Нисколько.

— Уф… Ладно. Возьмусь срочно. Что только ни сделаешь ради папочки любимой невесты, — беззлобно ухмыляется Мирон, но видно, что он устал. — А что насчет бизнес-проекта? Какие необходимы доработки и что за печать?

Старого образца печать, которая уже на хер не нужна на самом-то деле.

Это был… предлог? Чтобы задержаться в особняке дочери, хотя она и так всегда рада меня видеть. Это я — одиночка — устаю подолгу быть с кем-то. А теперь клещами отсюда не вытянешь.

Потому что Арина здесь? Ведь план проекта действительно доведен до идеала, придраться не к чему.

— Занимайся Фроловым.

Я оставляю Мирона в кабинете.

А я выдумал поездку за ненужной печатью и забрал с собой подругу дочери.

Моя логика застрелись, а трезвый ум отключился. Я просто взял и потащил девчонку к себе домой, начал все показывать. Чтобы что? Сделать ее там хозяйкой? Ведь мне на тот момент было интересно, понравится ли ей дом.

Как будто у меня других забот нет.