Развод. Проблема для миллиардера - стр. 10
Я хоть и не реаниматолог, но, судя по всему, на все руки мастер. Как сказал Игорь: «Ксюш, пожалуйста. Ты же понимаешь, терапевт всё лучше, чем медсестра».
Зашибись.
– Не бери в следующий раз трубку, – дает муж дельный совет.
– Екатерина Львовна, – называю имя свекрови, – была у нас на пороге спустя пять минут после звонка Авдеева.
Ещё когда муж только выбирал квартиру для своей матери поближе к нам, я понимала всю пагубность этой затеи.
Надо отдать должное, она помогает мне с Ангелиной, но когда при любом удобном и неудобном случае свекровь появляется в твоей квартире, радости не испытываешь.
– Я думаю, тебе стоит уволиться, – предлагает на грани с распоряжением. – Будешь проводить больше времени с малышкой. Возможно, получится второго родить. «Ха-ха, уже тороплюсь». – Было бы здорово, если бы пацан получился.
Тяжелые ладони опускаются на мои плечи. Андрей проходится по ним, легко разминая.
– Не говори глупости, – прошу его сухо. Мороз по коже идет от такого предложения.
Иногда мне кажется, мы на грани смертоубийства.
Какие нам ещё дети?
– Ксюш, я серьезно, – с усилием надавив на кожу большими пальцами, он заставляет меня развернуться. – Подумай над этим.
Глядя в его распахнутые «честные» глаза, смеюсь. И плевать, что слезы подступают.
– Тебе самому не смешно? Пять минут назад на твоих коленях девица сидела. Мы о чем говорим? Я хочу с тобой развестись, очень хочу. И ты это знаешь.
Намеренно захожу на опасную для себя территорию. Стоит мужу услышать слово «развод», как он звереть начинает. В стенах больницы, уверена, он не станет позволять себе лишнего. Здесь он царь и бог. Светило. Всемогущий ведущий хирург.
Портить свою репутацию ради желания мне насолить? Неоправданный риск.
– Это всё несерьезно. Ты сама прекрасно знаешь. Твой отец…
– Моему отцу хватило храбрости развестись с мамой, – прерываю его, мешая закончить избитую фразу, – давай хотя бы сюда его приплетать не будем. И не надо мне снова за выгорание говорить, да и о том, что медсестры на вас, врачей, смотрят с таким обожанием, что устоять невозможно. Миллионы раз слышала. Неинтересно. Я выгораю не меньше тебя.
Андрей медленно втягивает носом воздух и резко выдыхает. Хватка на моем плече становится жестче.
После многочасовой ночной операции он очень уставший, тут и говорить не о чем, но при желании это не помешает ему свернуть мою шею за долю секунды.
– Ты пришла, чтобы вывести меня из себя? – вкрадчиво интересуется.
– Нет. Я не нашла в регистратуре карты одного нашего пациента. Даль Эдуард Наумович. Ты вчера меня к нему отправлял.
Андрей растирает ладонями лицо, после чего ерошит свои и без того непослушные волосы.
– Прости, тупая идея была. Ты меня так разозлила.
– Так легко… – откидываясь, упираюсь затылком в высокую спинку стула. – Не криви душой. Ты просто хотел показать мне моё место, – усталость раскрепощает, позволяя свои мысли озвучивать. – Я и капельницы делать должна, и дежурить в реанимации. Напомню тебе: когда вы с Авдеевым решили расширяться, упор собирались делать на хирургию. Что в итоге? У нас всего четыре реаниматолога – анестезиолога, два из которых пьющие. Андрей, это повод задуматься. Прокрути на досуге. А сейчас ещё раз – где карта Эдуарда Наумовича?
Я не сошла с ума и не просто так интересуюсь у главврача подобными мелочами.