Развод. Предательство дракона - стр. 14
Да уж… Ванесса и впрямь змея. На секунду я даже пожалела, что решила прийти, но и уйти сейчас уже не могла, иначе вышло бы еще хуже.
Остальные девушки согласно закивали, расплывшись улыбками на завуалированную подколку Ванессы.
– Ты тоже все так же прелестна, Ванесса. Наверно потому, что никак не можешь родить, – кое-как нашлась с ответом я, растянув губы в точно такой же ненатуральной улыбке.
Сейчас я чувствовала себя не в своей тарелке, потому что за два года, проведенных в глуши, успела отвыкнуть от светского общества, его интриг и вот таких вот пикировок. Да что там, отвыкнуть – я и раньше этого особо не любила и частенько терялась, но сейчас окончательно превратилась в клушу-наседку. Особенно, по сравнению с этими львицами.
Зато после моей фразы улыбка все же сползла с лица Ванессы, и она проговорила холодно:
– Присаживайся, Лара.
Следующий час протек за ядовитой светской беседой.
От волнения я совсем не притронулась к еде, тщательно следя за каждым своим словом. Но и нового особо мне ничего узнать не удалось. Разве только то, что Морис не соврал – никто даже не подозревал о том, что он готовит развод.
В целом, за два года, что я провела в имении, Морис и сам не особо куда-то выходил, посещая лишь какие-то важные мероприятия. И о наличии у него другой женщины никто не догадывался.
Когда слуга объявил, что господин Морриган просит свою жену вернуться, Ванесса выглядела крайне недовольной. Еще бы, если на все ее вопросы касательно моей ссылки, я твердо отвечала, что это было моим решением и что я вернулась сразу, как только этого захотела. И говорила я так не столько, чтобы обелить Мориса, сколько для того, чтобы сохранить собственную гордость.
А вот приход слуги заставил меня нервничать куда сильнее. Неужели что-то случилось с Ником? Не мог же Морриган просить меня вернуться из-за того, что соскучился.
Еще подъезжая к особняку Мориса, я услышала громкий детский плач. Подхватив юбки, выскочила из экипажа и побежала внутрь, предчувствуя самое плохое.
Вот знала ведь, что нельзя оставлять Ника. А вдруг няня за ним не доследила, и он упал? Или съел что-нибудь не то… или еще чего похуже.
Морис обнаружился на первом этаже, в большой гостиной. Злой, явно на пределе, он держал Ника на руках и пытался его укачать, а вокруг семенила растерянная няня, причитавшая «господин». Сам Николас кричал во всю силу своих легких, изворачиваясь на руках отца. Его лицо было красным, мокрым от слез и слюней, и таким же злым, как у самого Мориса.
– Ему что, три месяца? – подскочив, я забрала Ника у не сопротивлявшегося мужчины. – Ты его только раздражаешь!
Не знаю, с чего Морис вдруг решил его покачать, но уже как полгода мы от этого отошли, и сейчас Ник просто ненавидел укачивания.
– Ты, – злой Морис развернулся к няне. – Почему мне не сказала, что он этого не любит?
– Я пыталась, господин, – ахнула та, вдруг оказавшись крайней.
– Вон, – рявкнул мужчина и посмотрел уже на меня. – Почему ты так долго шлялась, Лара? Ник искал тебя, а ты…
Обычно колючие голубые глаза Мориса пугали меня, делая робкой и покорной, но сейчас я вдруг рассмеялась. От неожиданности мужчина вытаращил глаза и даже Ник перестал надрываться, ничего не понимая.
Продолжая хохотать, я опустила сына на пол, присела напротив, на корточки, и пользуясь его замешательством сделала «козу», отчего Ник тоже заулыбался.