Развод. Право на жизнь - стр. 3

Мне словно змею за шиворот сунули. Страх сковывает меня почище цепей.

– Да я как-то и не собиралась.

– Вот и заткнись!

«Вот и поговорили!» – мысленно добавляю я.

К нашему столу подходит брат Сархана с женой, и муж встаёт.

– Шамиль, как раз хотел с тобой пошептаться.

– Что-то важное или терпит до завтра? – Шамиль обнимает свою беременную жену. Если не знать, что они супруги, то можно принять за брата и сестру. – Мы хотели уже откланяться.

– Скорее срочное, – Сархан засовывает руки в карманы. – Возьмите Аришу дня на три к себе.

– Хотите пошалить до полного забвения? – Шамиль скользит по мне смешливым взглядом.

– Хотим завязать с грудным кормлением. Пора Лане отправляться за вторым малышом.

– Дал бы ей отдохнуть. – Малика с сомнением смотрит на меня. – Это наши женщины выносливые.

– Возьмёте или нет? – Сархан берётся за телефон.

Хватаю мужа за рукав:

– Пожалуйста, не отправляй Аришу. Я и так всё сделаю.

– Села, где сидишь, – обрывает меня Сархан.

– Как не взять племяшку! – Шамиль касается губами виска жены. – Да, родная?

– Возьмём, конечно.

– Няня тогда сейчас спустится к машине. – Сархан звонит Гульнаре, и я, воспользовавшись моментом, ускользаю из гостиной. Бегу на второй этаж к детской, перепрыгивая через ступеньки.

Сзади неумолимо приближаются грохочущие шаги. Сархан настигает меня в коридоре, хватает за плечи и прижимает к стене. Терпкий запах его парфюма забивается в нос.

– Мне пора заняться твоим воспитанием. Кто разрешил тебе уходить?

– Я хотела попрощаться с Аришей, – тоска безжалостно сжимает горло от одной мысли о разлуке с ребёнком.

– Значит, я правильно поступаю. А то такое ощущение, что врач забыл пуповину между вами перерезать.

– Пусть так. Что плохого в том, что я люблю нашу дочь?

– Во всём нужна мера. Сегодня будем выравнивать баланс. – Сархан убирает руки с моих плеч, и я чуть не падаю от неожиданности. – И учиться покорности. А то, смотрю, ты совсем распустилась.

– Ты разрешишь мне зайти к дочке?

– Ты только раздразнишь Арину своим ароматом.

– Я покормлю её перед отъездом. И она будет спокойнее, и моей груди станет легче.

Сархан ощупывает её:

– Что-то болит?

– Нет, но…

– Тогда сами с твоей грудью разберёмся. Иди прими ванну. Я скоро приду. Гостей провожу.

Слёзы непроизвольно катятся по моим щекам. Надеялась ускользнуть с Аришей, пока дом полон гостей. А теперь надо будет ловить момент.

– Не плачь, – Сархан сцеловывает мои слёзы. – Я хочу, чтобы ты плакала только от удовольствия. Сегодня его будет много. Готовься.

Лана

Как можно быть готовой к тому, к чему не можешь привыкнуть почти два года. Мать всегда оберегала меня от грязи. Обнимала перед сном, в те редкие дни, что бывала дома, и говорила, что я слишком ранима для некоторых вещей, и заклинала быть осторожной с парнями. Её не стало, когда мне исполнилась пятнадцать. Она просто не вернулась из очередной поездки в Италию. Тело с трудом вытащили из искорёженной в аварии машины. Мама спешила в Рим, на самолёт, и не справилась с управлением. Её тело доставили на родину и похоронили в закрытом гробу.

Похоронами занималась её сестра, тётя Галя. Не знаю, как так получилось, что одна сестра стала успешной моделью, а вторая превратилась в сварливую деревенскую клушу. Муж тёти Гали заглядывался на молодых девок, и она сразу сказала, что не сможет взять меня к себе. Мол, они с мамой пожили своё в детском доме, и я там не пропаду. Бабушка и дедушка погибли в начале девяностых. Пали жертвой рэкета. Я видела их только на фотографии. Мама победила в конкурсе красоты в восемнадцать лет, а Галя вышла замуж по большой любви и уехала в деревню осваивать сельское хозяйство. Её муж освоил только самогонный аппарат, поэтому, по словам мамы, тётя жила бедно, но весело.