Развод по моим правилам - стр. 18
Киваю.
- Тогда снова займись спиной. Никуда этот полудурок не денется. Ну ладно вы! Вы им были очарованы, но как я могла проглядеть такое чмо?
Слово “чмо” у мамы получается с характерным прибалтийским акцентом. Это великолепный маркер - значит, в душе она сейчас просто в ярости. Но ее оболочка держится великолепно.
- Дочь, мама права. Твое здоровье сейчас важнее. Мы приедем, твои вещи перевезем в однушку, и из дома все нужное заберем. А Львович свое дело сделает . Кирусь, не переживай. Все живы, это главное. А бытового не жалей, и денег тоже. Все, что он сейчас зубами для молодки вырвет - прахом пойдет, попомни мои слова.
- Я хочу сейчас ему позвонить, - Женька достает телефон.
Замираю. Снова чувствую боль в спине.
Сын ставит на громкую связь. Я почти уверена, что у Сергея не хватит смелости поговорить с ребенком.
Сначала идут гудки, потом абонент недоступен.
- Сыкло! - Женька отключает телефон.
Мамино лицо невозмутимо.
- Мама, ты, правда, о себе позаботься. Со мной все в порядке. И это прекрасный пример, каким в жизни быть не надо. Пусть он сдохнет под своей новой красоткой, кусок идиота.
- Так, Кир, хвост пистолетом. Все разрешится.
Сеанс видеосвязи окончен. Можно дать слабину и разреветься.
“Танюшкин” на телефоне.
- Кира, мне только что Лешка рассказал все. Ты как? Мы тоже только в город вернулись, ты где, я приеду.
- Ты тоже ничего не знала? - боюсь ответа, еще одно предательство?
- Лешка знал, оказывается. Конечно, он мне ничего не сказал, я бы сама его кастрировала без наркоза. Так, какая помощь нужна? Свободные руки, большая грудь для рыданий, тарелка горячего супа? Ну и финансового. Кир, прости, может, я херню говорю, но я правда не понимаю, как себя вести, чтобы тебя поддержать.
- Тань, ты говоришь, все, что надо.
Танька младшая в нашей компании друзей. Всегда была немного взбалмошной, звонкой, иногда казалось, что ее слишком много. Когда они с Лешкой поженились, все вокруг говорили, что это на пару месяцев, что он ее не выдержит. А потом у них родилась Ева. У девочки нашли порок сердца, и нужна была операция. И тут мы все взяли их “на руки”. Кто-то готовил, кто-то оплачивал коммуналку, кто-то ездил по всем аптекам за лекарством. В день операции все были рядом. Сейчас с Евой все хорошо, а мы из друзей стали настоящей семьей.
- Я Лешке сказала, чтобы Серьги и на пороге нашего дома больше не было.
- Перезвоню, Терехов объявился.
Что же нового хочет мне сказать муженек? Что любовница узнала, что все имущество ему не достанется, а кому он с обкусанными половинками нужен.
- Уже соскучился? - рычу в трубку.
- А ты была сильно покладистей, когда мы жили вместе. Я не думал, что ты такая мразота. Уже Львовича своего подключила, без трусов меня решила оставить?
- Боже упаси. Трико своей новой пассии неси, мне от тебя ничего не надо. Я заберу только то, что мое и моего сына по закону.
- Женька чего звонил, - голос как будто чуть мягче.
- Без понятия, а у тебя не хватило храбрости трубку поднять? Терехов, как же я в тебе ошибалась! Я же думала, ты мужик не только по данным в паспорте, но и по качествам, характеру. А ты...
- Я с ним сам поговорю. Как буду готов. Как пойму, что мне это надо.
- Тебе? - от возмущения пропадает голос. Последний осколок любви и уважения выпал из моего сердца.