Развод. По-любому будешь моей - стр. 15

— Ты звонил? — удивление в моем голосе неподдельно.

Марат звонит мне крайне редко. При чем только по делу. Если нас пригласили в гости, если что-нибудь нужно. Когда он уезжал в командировки, об этом я узнавала от Вадима. Муж не считал нужным и важным сообщать мне лично. А тут, посмотрите-ка, звонил!

— Двенадцать раз.

Оу. Это… впечатляет. Не в хорошем смысле, конечно же.

— Чем ты была занята?

— Спала.

— Спала? — рявкает так, что стены содрогаются. — Я стоял в пробке два долбанных часа, чтобы доехать сюда! Звонил тебе, а ты просто спала?

Упс… С другой стороны, сидел бы себе дома или в офисе и горя бы не знал! Секретутка на столе или под столом, еда из ресторана. Считай, день удался!

— Мог бы и не ехать, — ворчливо отзываюсь, ни капли не чувствуя себя виноватой. Вот еще!

— Могла бы сама приехать домой. И тогда бы я не ехал. Собирайся.

В ответ я воинственно складываю руки на груди и горделиво задираю подбородок, тем самым как бы говоря: «Не буду!».

Ринат недобро прищуривается. В следующий момент преодолевает между нами расстояние. Мне приходится поднять голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Так ты все-таки хочешь устроить сцену, Кира? Хочешь о разводе рассказать отцу? Его не жалко?

Козел паршивый. Да как он смеет?

— Не пытайся мной манипулировать, Марат, — холодно изрекаю.

На его лице расплывается хищная ухмылка. Поддавшись вперед, так что наши лица оказываются в считанных друга от друга сантиметрах, он произносит:

— Манипулировать? Я не манипулирую, я угрожаю. Если ты не пойдешь со мной, твой отец узнает о твоей затее. Как думаешь, ему сейчас стоит волноваться?

— Ты не посмеешь.

— Испытай меня, — с вызовом кидает.

И я, черт побери, в этой битве проигрываю. Багиров знает на какие точки нужно нажимать, чтобы добиться своего.

Оттолкнув этого мерзавца, я сбрасываю вещи в свою сумку. Я практически ничего не успела разложить, поэтому много времени у меня это не занимает. Багиров, довольно оскалившись, открывает дверь и, пропуская меня вперед, любезно говорит:

— Прошу.

Фыркнув, марширую на выход. Когда мы уже обуваемся, мама выскакивает в коридор. Смотрит на меня с явным облегчением, мол, одумалась. Она лепечет о том, что нам всегда рады, что нас ждут в гости и все в таком духе. У меня от ее явного желания угодить Багирову начинается приступ тошноты. Она бы ему еще в ноги кланялась, в самом деле!

— Спасибо, обязательно приедем, — возвращает любезность Марат.

Он первым выходит за дверь, а мама, обняв меня напоследок, шепчет:

— Вот видишь, приехал за тобой, переживает. Все наладится у вас, дочка.

— Угум…

Отстраняюсь и, прохладно попрощавшись, следую за мужем. В абсолютной тишине мы спускаемся на лифте, затем садимся в Рендж-Ровер. Марат сразу включает радио, должно быть, чтобы со мной не разговаривать. Не то чтобы мне хочется вести задушевные беседы.

По правде говоря, мне так надоело за этот год пытаться вытащить его из скорлупы, что сейчас нет никакого желания. Где-то на середине пути к дому, Багиров вдруг произносит:

— Чтобы ты в следующий раз ничего не выкинула, мне нужно запереть тебя дома?

— Зачем же запереть? Посади лучше сразу на цепь.

До меня доносится отчетливый скрип зубов. Больше до самого дома мы не разговариваем. Да и дома не особо.

Я захожу, снимаю пальто и кидаю на стул. Багиров недовольно морщится, но молчит. Как я уже упоминала, он терпеть не может беспорядок. Без лишних расшаркиваний, направляюсь к лестнице, но не дохожу. Багиров хватает меня за локоть и резко притягивает к себе. Одну руку кладет на талию, а другой зарывается в волосы.