Развод. Плохая мама - стр. 27

- Хочу, чтобы ко мне вернулась моя улыбающаяся жена, отдохнувшая и здоровая.

- Да, - с трудом улыбаюсь. – Я тоже. Пойду уберусь наконец и проветрю комнату.

- Конечно.

Он остается с Ирой, а я бегаю туда-сюда, убирая последствия моих ужасов. Но также желаю держаться от них подальше.

Когда укладываю дочь спать и занимаюсь обедом, я лезу в телефон и открываю браузер.

Зачитываюсь информацией о проверке ВИЧ и оставив Данила дома, иду за хлебом. Лучший предлог.

Я покупаю в аптеке подальше от нашего дома два теста. Один по крови, другой по слюне. Иду в уличный платный туалет.

Стараюсь не нервничать и быть аккуратной.

С первым справляюсь быстро. Но проколоть палец, оказывается, больновато самой себе. И все же, я это делаю. Дальше строго по инструкции.

- Десять минут.

Запускаю таймер для второго, первый же со слюной будет готов через восемь.

Сажусь на крышку унитаза и сижу, стараясь не смотреть на стойку для сумок. Если хотя бы один из них будет сомнительным, пойду снова в больницу.

Первый таймер срабатывает, но я не дергаюсь. Жду, когда прозвенит второй сигнал.

Боюсь.

Господи, как же я боюсь.

Я помню, как в школе мы обсуждали все эти болезни. Я помню отвращение. Помню презрение к этим людям.

Популярные передачи по первому с мамой смотрели. Было там о ВИЧ-положительных людях. Люди не скрывали своего отношения. И вот я одна из тех, кто станет изгоем. А если останусь с Данилом и Ирой, обреку их на страшный позор. Да мне самой будет тошно.

Второй таймер заставляет задрожать.

Я зажмуриваюсь и поднимаюсь на ноги. Делаю это так медленно, как только могу. Потому что весь мир сейчас шатается и я вот-вот провалюсь в пропасть, раскрывшего свою огромную пасть ада.

Дыхание обрывается в который раз, стоит увидеть все эти полосы.

Я, когда была беременна и делала тесты, полоски не были такими яркими.

Оба. Положительные.

Прикусываю губу нижнюю так сильно, что ощущаю на языке кровь. А потом не выдерживаю и плачу.

Сгребаю тесты и выбрасываю в мусор снова заглянув. Надеясь увидеть ошибку. А ее нет. Просто нет и все.

Выхожу из помещения и бреду в сторону дома.

Ноги не держат. Но я по-прежнему вижу дорогу. Прямо.

Ощущаю себя заблудшей и потерянной.

Я вынесла себе приговор. Я палач своей жизни.

Неудачница и лицемерка. Тварь и подлая дрянь. Отвратительная женщина и мать… Отвратительная дочь и человек я тоже дерьмовый.

Прислоняюсь к стене нашей пятиэтажки и не вижу никакого выхода. Никакого другого, кроме того, где просто растворюсь в воздухе. Сбегу подальше и все.

Меня не за что прощать, потому что я не стану просить прощения. Но не потому, что я сука. Не потому, что вины не испытываю. Я просто знаю, что такое не прощают людям. Такое не спускают и не забывают. Такое просто остается с тобой. В твоей душе. Обернутое черной атласной лентой с красивым бантом. Потому что я устроила праздник жизни в ту ночь, а жизнь отплатила высокой ценой.

На телефон приходит сообщение от педиатра, что Ире полгода и нужно прийти на взвешивание и получить прививки по плану. Пройти пару врачей.

И план сходится моментально.

Я сделаю это. Чтобы убедиться в том, что не развеяла свой порок по всему дому и не заставила отвечать за свои ошибки мою девочку и Данила. А потом… Потом я уйду.

Туда, где никто не ждет. Потому что ты просто не существуешь ни для кого. Таких мест предостаточно в мире полном одиноких людей.