Развод. Она не твоя. - стр. 42

Не хотелось верить, что Абрамов такой, но вспоминала его взгляд, полный холода и недовольства, и становилось еще хуже.

Я бы ведь ничего не заподозрила, так и продолжала бы жить в мире розовых пони, если бы его девке не приспичило влезть на мою территорию. Только из-за этого Семен допустил ошибки, которые натолкнули меня на подозрения. Только из-за этого!

Если бы Анне не захотелось тискать мою дочь и делать ремонт в моем доме – вернее ни черта не в моем – я бы ни о чем не догадалась. Продолжала бы верить в сказочки мужа, о том, что деньги в каком-то великом деле, экономила бы на всем, а потом однажды бы проснулась, как сказал адвокат, с голым задом на снегу.

А он еще взял и добил:

— Единственное, что вам придется делить пополам, это вашу машину. Которая как раз была официально куплена в браке.

— Я ее брала в кредит и выплачивала его сама, а деньги на первоначальный взнос подарили мои родители.

— И тем не менее на момент развода она будет единственным вашим совместно нажитым имуществом.

Офигеть…

То есть по итогу я ему еще и должна буду.

От адвоката я выходила в таком состоянии, как будто из меня разом выкачали все жизненные соки.

Узнать, что всю жизнь к тебе относились, как к безмозглой идиотке, бросали подачки, как кости бездомной собаке, вели другую жизнь за твоей спиной – это страшно.

Кем я была для него все это время? Удобным приложением? Лошадью, которая пахала наравне, избавляя его от необходимости тратить вожделенные денежки на совместный быт?

Это же так здорово, пересчитал свои миллионы, убрал их в тайную копилочку, а потом пришел домой на все готовое. Квартира оплачена, шторы, мать их, новые на окнах висят, жена себе одежды сама купила. На косметику и прочую дребедень не просит – потому что выдрессировал, приучил к мысли, что надо меньше тратить на всякое говно. Сплошная экономия.

Еды пару раз в месяц накупил – и вообще герой. И неважно, что потом сам большую часть и сожрал. Он же добытчик, ему кушать плотно надо, чтобы силенки были.

34. Глава 8.3

Я надрывно рассмеялась:

— Дура! Дура! Дура, — почти сразу смех перешел в слезы.

Я сидела в машине, подлежащей разделу в случае развода, лупила ладонями по рулю и рыдала.

— Идиотка!

Столько лет ничего не замечать, верить в какие-то бредни про выгодные вложения, не слушать мать, которая тактично намекала, что не стоит так расслабляться и во всем полагаться на другого человека, что надо иметь что-то свое.

Как же глупа была я все это время.

Считала себя деловой, умной, разбирающейся чуть ли ни во всем на свете, а оказалось, что меня легко и просто обвели вокруг пальца. Что все это время я была не решительной орлицей, которая никогда не даст себя в обиду, а овцой, на которой попросту ездили.

Что делать дальше – не понятно.

Вернее понятно – разводиться. Но как добиться справедливости? Вряд ли у Семена после стольких лет проснется совесть. Скорее наоборот, он будет биться до последнего, чтобы нам с дочерью ничего не досталось. Потому что уверен все, что его – только его. Все, что мое – наше. А нашим надо делиться.

От самобичевания меня отвлек звонок мамы:

— Маш, ну ты где? Нам скоро выходить.

—Уже еду, мам, — я завела машину, — десять минут и у вас.

Десять минут слишком мало, что привести себя в порядок, продышаться и убрать из глаз подозрительный блеск.