Развод. Одинока. Свободна. Ничья? - стр. 21
"Хоть бы не его", - думаю я.
-Мироненко! - выдаёт она.
Пацан вздрагивает и встает с таким видом, будто его сейчас приговорили к расстрелу... Глаза опускает в пол. Оттопыренные уши вспыхивают красным.
Одновременно с ним из-за своего стола встает Ксюша.
Идёт мимо меня в направлении несчастного Мироненко.
Но глохну почему-то я. Хотя, может, и он тоже...
Наверное, это детские комплексы. Типа, вот строгая учительница, вот я - нерадивый ученик. Хотя ничего такого из своего детства я не помню, потому что всё, кроме русского языка, давалось мне очень легко, но...
Во мне срабатывает что-то такое... Странное... Мне кажется, что она очень круто смотрится здесь. Она что-то ценное даёт этим детям. И явно сама кайфует от происходящего.
А вот что здесь делаю я?
Я здесь явно элемент чуждый...
Но всё не зря.
И это тоже...
Не слыша больше ни слова из ответов учеников, завороженно слежу за ней. Как она двигается по классу, как пишет мелом по доске, как хмурится, когда отвечают неверно и поощрительно кивает, когда, видимо, дети попадают в точку.
После звонка мелкие улепетывают так, словно их здесь пытали.
Подходит ко мне. Устало опирается ягодицами в предыдущую парту.
Наверное, она не понимает, что именно сейчас вижу я.
А я вижу, как под тканью ее брюк сминается ребром школьной парты её плоть. Я вижу её смущение, которое она стремится прикрыть решительностью.
Протягиваю руку вверх ладонью.
Удивлённо смотрит на меня.
-Ну, я ж тебя не съем...
Дай мне тебя коснуться!
Вижу, как дергаются её пальцы.
Неужели она сейчас реально даст мне руку?!
В груди неожиданно оживает сердце. Шевельнувшись, пропускает пару ударов.
Складывает руки на груди, закрываясь.
Нет, конечно, она не позволит так просто к себе притронуться.
Это разочаровывает и, одновременно, волнует.
Потому что это всё иначе, чем у меня было всегда.
А как было всегда?
Была бессловесная, жена, которую сосватали за меня ещё в нашем детстве. Она росла в горном ауле и интересовалась только ведением домашнего хозяйства да ребёнком. Я не любил её. Она не любила меня. Хотя, наверное, думала, что любила...
Были шлюхи. Море шлюх. Просто тела, без имён и лиц.
А женщины не было. Ни разу.
А в этой я... чувствую что-то такое, особенное. Как будто бы если я и смогу её что-то заставить сделать, но от этого ни на шаг не приближусь к ней самой, к ней настоящей.
-Сейчас большая перемена. А потом ещё один урок. Будете... Будешь пирожное и чай из столовки?
-Буду, - усмехаюсь я.
-Я сюда принесу. В столовой все пялиться будут...
Неси. Только быстро. Поощрительно улыбаюсь ей. Киваю.
Стуча каблучками, убегает.
На столе у неё в то же мгновение оживает телефон.
Нет, конечно, я не хочу её контролировать. Да и не имею таких прав. Но...
Снова это пресловутое "но"!
Но и не контролировать не могу. Это не соответствует моему образу жизни, моей природе даже!
Неспеша иду к звонящему телефону.
Ну, конечно! Борис. Кто же ещё?
Включаю. Подношу к уху. Слушаю...
15. 14 глава
Готовы увидеть тёмную сторону Темнейшества? А то он у нас пока был таким классным, что я сама растаяла... Не судите строго. Мы потом попробуем его понять...
Стаканы с чаем обжигают пальцы. Пакет с пирожками скользит, зажатый одним мизинцем.
Заскакиваю в кабинет.
Темнейшество стоит спиной к входа у моего стола, приложив к уху мой телефон!