Развод (не) состоится - стр. 22
Чисто рефлекторно сжимаю подоконник, да так сильно, что пальцы начинают неметь.
— Сука! — ору на жену, хотя ее уже давно и след простыл. — Тварь! Я на тебя лучшие годы жизни убил!
Лучшие, сука, годы.
Да что там годы, я ж ей все! Ульяночка, хочешь бриллианты? На тебе бриллианты. Ульяночка, хочешь дом? На тебе дом. Машина, самые навороченные бытовые приборы, путевки в круиз. Все для нее!
А ей всего-то и надо было, что оставаться мне верной…
Больше ж ничего от нее не требовал. Сидела дома, страдала хренью, пока я день-ночь вкалывал, чтобы у нее все было. Что еще нужно?
Где здесь справедливость? Где здесь честность?
Мне за секретаршу так предъявила, что аж искры из глаз летели. А сама…
Закрываю глаза, а передо мной опять она в спальне в одних трусах, после того как я содрал с нее халат.
Стоит такая наглая, холеная, жопа, как у двадцатилетней, ноги идеальные, талия тонкая. Будто не под сорок бабе, а где-то в юности застряла или попросту забыла постареть, как все нормальные люди.
А я смотрю, что это она не жрет в последнее время ничего, кроме салатов. Я поправилась, Мигранчик, я на диете пока…
Ради этого выродка, поди, диеты были!
По гостиницам шляется, тварь такая, Ренаты ей всякие названивают, администраторы по фото узнают…
Я думал, прямо там в холле гостиницы схлопочу от всего этого инфаркт. Да и сейчас сердце бьется с такой скоростью, что кажется, еще чуть-чуть, и крякну.
Крякну, и все мое добро ей достанется. Моей неверной сексапильной супруге, будь она неладна.
Как она думает, я себя чувствую? Окунула меня в такое дерьмо после двадцати лет брака. Она хоть на секунду обо мне задумалась, когда это творила?
Что-что, а такое мне и в страшном сне не приснилось, чтобы я в сорок лет остался один.
Для меня измена — это неприемлемо.
Если баба гульнула, это ничем не оправдать.
Ничто не поможет мне ее простить. Ни слезы, ни валяние в ногах, ни клятвы, что больше ни-ни и никогда.
Но ведь Ульяна и не делала ничего этого! Вместо того чтобы хотя бы попытаться выяснить, за что я ее из дома выгоняю, она развернула свою идеальную жопу и пошла вон, как я и велел.
Потому что кристально ясно поняла, за что в шею гоню! Кристально ясно!
И даже не попыталась извиниться, вот что ранит больше всего. Вот что душит!
Я бы не простил, разумеется. Все равно выгнал бы, да еще пинком под мягкое место придал ускорения. И неважно, насколько ее мягкое место меня привлекает. Но она могла бы хоть попытаться извиниться, разве нет?
Уму непостижимо…
Нет, такое простить невозможно, даже если бы она голая триста раз мне в ноги поклонилась и начала биться башкой об пол.
Измена не прощается.
А моя не просто один раз изменила, она регулярно ездила в эту гостиницу для сношения с этим Ренатом. Иначе мне программа бы не показала столько поездок в одно и то же место, верно? Да и как бы по-другому ее номер телефона оказался у того мужика?
Я эту информацию из него кулаком выбивал, когда припер к стенке. Знатно зубы ему пересчитал.
Так и спросил у него:
— Откуда у тебя телефон моей жены?
Ответ этого штопаного гондона был гениален: «Сама телефон дала».
Сама телефон дала…
Когда я это услышал, у меня буквально звезды из глаз посыпались.
Дальше даже спрашивать ничего не стал. Убить его был готов. Просто взять его тупую башку и разбить о мраморную плитку пола…