Развод (не) состоится - стр. 13
Прокручиваю в голове последнюю информацию. Когда я в последний раз интересовался передвижениями супруги? Да никогда…
Точнее, в начале было, пока она оставалась свежая, как утренняя роса. До рождения нашей дочки, и даже с ней, когда ходила по улице, многие сворачивали головы в ее сторону.
Я ругал ее, чтобы одевалась скромнее, злился, бдел за ней, как орел.
Но после того как Ульяна родила близнецов, она малость прекратила за собой следить. Потеряла былой лоск. Все бегала за ними, нянькалась. Когда выросли, ситуация не особенно изменилась. Вечно ей некогда, чем-то занята. На меня опять-таки ноль внимания. Разве что уделит час-другой на то, чтобы я ее загнул как мне надо. И то не каждый день! И даже не через день!
Но чтобы следить за ней…
И хотел бы сказать, что на жену теперь вряд ли кто позарится, ведь ей недавно стукнуло тридцать восемь. Только если она приоденется и намарафетится, еще как зарятся. Прямое тому доказательство — когда ходим в гости, на нее часто пялятся. Откровенно так, ведь до сих пор стройная, сочная, в общем самый смак.
Может ли Ульяна даже чисто теоретически мне изменить?
Одна мысль о подобном бодрит так, что хочется начать убивать людей.
— Если ты мне сейчас наврала, расплатишься собственной шкурой, — шиплю на Розу.
Поднимаюсь с кресла, наклоняюсь к ней, собираю в кулак ее пышные локоны и резко дергаю вверх, заставляя подняться.
— Больно! Больно! — пищит она.
Не обращаю внимания на визг, за волосы вывожу Розу из кабинета.
11. Глава 6. Сумеречная зона
Мигран
Я не верю в это.
Чтоб Ульяна и мне изменять? Ха-ха три раза.
Это же Ульяна!
Да, по молодости я ее ревновал, и очень. Но то было не всерьез. Просто, чтобы порох поджечь, чтобы был повод ей за что-то предъявить, потребовать объяснений. Чтобы эмоций хапнуть полной ложкой.
Так-то моя Ульяна — истинный уж. Из любой ситуации вывернется, выкрутится, все камни обойдет, извернется. С ней и захочешь поругаться, не поругаешься, потому что она все хвосты подчистила, все оправдания придумала, и вообще у нее котлеты в холодильнике вкусные, иди, Мигран, поешь.
Но вот когда ей на ровном месте предъявляешь, она глазами хлоп, а сказать-то нечего. И ведь не смотрела ни на кого, я-то знал, следил, но доказать она это никак не может, разве что словами, которые к делу не пришьешь.
Я со смаком на нее рычал, рассказывал, что ей можно делать, что нельзя, строжился. После занимался с ней жарким сексом, доказывал, что я — лучший любовник из всех, какие у нее в теории могли быть.
Эта игра мне никогда не надоедала.
Я ее обожал.
Ради этой игры нередко в люди ее выводил, дарил платья, драгоценности.
Но однажды Ульяна попросту отказалась идти со мной в кино.
— Зачем? Потом ты опять скажешь, что я на кого-то смотрела или кто-то смотрел на меня…
Я попытался ей объяснить, что ревность — это как топливо для любви, оно заставляет чувства бурлить, подпитывает их. На что Лиана лишь состроила недовольное лицо и объяснила, что с каждой сценой ревности она любит меня все меньше.
Обидно было до зубного скрежета.
Как это — она и любит меня меньше…
Не каждый мужчина такое поймет и простит.
Я простил, постарался больше к ней не придираться по поводу других мужиков. Тем более что реального повода она так ни разу и не дала.
Попросту не мог допустить, чтобы жена любила меня меньше. Мне нужна была вся ее любовь.