Развод. (не)сможешь без меня - стр. 24
Эти слова раскалённой иглой пронзают ямочку между ключицами. Страсть как хочется плакать, но я пока держусь. Тяну к ней руки, хочу обнять, но боль сковывает тело. Кажется будто я привязана к воздуху тонкими, врезающимися в кожу лесками. Девочка разворачивается и убегает.
— Нет-нет! Постой!
Но она не слышит. Убегает так быстро, словно время ускоряется. Не знаю почему, но бежит она куда-то в будущее, мы встретились слишком рано. Что за…
Открываю глаза от странного писка. Что происходит? Что со мной? Это же… О боже, я на собственной операции?! Я…
Картинка снова пропадает, и я окунаюсь в восхитительную темноту. Здесь нет боли, нет снов и страхов.
Но всему хорошему в этой жизни всегда приходит конец. Как и моему браку тоже.
Вновь открываю глаза. Почему-то мне кажется, что я делаю это уже тысячный раз, как со мной случилось нечто плохое, но теперь я совершенно точно в сознании.
Боли не, но сказать, что прекрасно себя чувствую, я не могу.
Я в палате, достаточно дорогой, судя по всему. Одиночная, мебель и оборудование хорошие. Рядом в кресле спит Саша, уронив голову на грудь. Мило так. Очень хочется обнять его и укрыть пледом. Я даже дёргаюсь, чтобы сесть, но всё тело пронзает болью, будто в моих венах колючие шарики, которые при малейшем движении причиняют боль.
Проклятье, да что со мной?
То ли услышав, что я проснулась, то ли ещё по какой причине, Саша поднимает голову, и некоторое время смотрит на меня, вспоминая, где он и что здесь делает. Потом качает головой и улыбается мне.
— Очнулась. Я рад.
Над его бровью толстый пластырь, левый глаз опух, но, в общем и целом, он выглядит вполне бодрым и это меня радует. На столике рядом с ним рабочий ноутбук и башенка из пустых, вложенных друг в друга стаканчиков кофе. Похоже работал здесь всю ночь… Со мной, а не поехал не пойми куда и к кому…
Может, я всё же ошибаюсь и это чей-то глупый розыгрыш? Кто-то пытается обмануть меня?
— Что произошло?
— Авария. Какой-то пьяный идиот выехал на встречку, а там мы. Тебя оперировали.
— А ребёнок?
— Жив. Пока во всяком случае, — он улыбается шире. — Конечно, теперь ты по любому чиху…
Муж не успевает договорить, потому что я хватаю его за руку и тяну на себя, чтобы обнять. В глазах дрожат слёзы, мне уже всё равно, спал он с другой или нет. В этом моменте важно было то, что не смотря на все обстоятельства наш малыш жив. Это главное. А уж что будет со мной и нашей семьёй меня сейчас совершенно не волнует.
Саша тоже обнимает меня. Крепко и надёжно, будто всё по-старому, не было этих разногласий между нами и ссор. Словно я не говорила тех слов про развод. Так странно… я не могла сама встать, но стоило Саше меня обнять, как боль прошла и вот я уже могу двигаться. Волшебство какое-то. А может я немного пришла в себя и дело вовсе не в Сашке?
— Прости-и-и-и… Прости меня. Я такая дура. Столько гадостей тебе наговорила…
— И ты прости. Что не сберёг, но, увы, в этом мире хватает идиотов, Я так рад, что с тобой всё в порядке, — говорит он, а я задыхаюсь от запаха его духов. Саша тоже был в аварии, но выглядит свежим и бодрым. Видимо, успел принять душ.
— Ты будто и не был в аварии, — улыбаюсь я, отстраняясь и смазывая слёзы краем простыни.
— Был, но ещё я был в сознании и на ногах, чтобы, во-первых, героически вынести тебя из перевёрнутого автомобиля, а во-вторых, разругаться с тем ненормальным и натравить на него знакомого адвоката. Он за всё ответит, будь уверена.