Развод – не приговор! - стр. 14

Выключаю.

— Что там? Я могу пройти? — спрашиваю парня в форме.

— А вы кто?

— Елена Ворон, Криминальные новости. Пресса!

— А! Да, проходите! Там обычная разборка между мигрантами. Две группировки что-то не поделили. Половина полегла, остальные разбежались.

— Найдёте их?

— Теперь, да! Раненный даёт показания, так что всё теперь знаем. Опера поехали по адресам. Город этой ночью станет чище!

— Спасибо большое!

Стоит ли говорить, что я записала этот диалог. Прошла в здание, реально уже развалины. Трупы упакованы в мешки для перевозки, специалисты заняты своим делом. Раненых допрашивает Глеб Викторович.

Стараюсь не попадать ему на глаза. Сделала общий план, несколько фоток без подробностей, и снова проводку. Думаю, что этого достаточно для небольшой заметки.

— Елена Сергеевна, можете пройти в фургон, там погреться. Я ещё около часа буду занят, пока всё оформлю.

— А я маленький репортаж сделала, посмотрите, можно такое выдавать в эфир?

— Показывайте.

Я тут же показала ему записи.

— Да, отличный материал, но выдать его можно только через часа три. А пока идут оперативно-разыскные мероприятия.

— Оперативные мероприятия?

— Задержание. Часа через три всё закончится. Всех возьмём.

Он улыбнулся и вернулся к своим обязанностям. А я вспоминаю, что подводку неверно сделала. Надо бы себя в кадре показать.

Побежала на улицу, переснимать первую часть репортажа. Получилось шикарно, в меру взволнована, немного экспрессии. И текст подправила. Теперь скорее бы в студию. Медленно возвращаюсь в полицейский фургон, осталось каких-то шагов десять. И вдруг над моей головой ужасный свист.

Я ничего не поняла, но в следующую секунду, падаю на асфальт, а сверху меня придавливает огромная туша.

— А… мои рёбра!

— Блин, снайпер на крыше. Не ушёл ещё, мудак. Жить хочешь, терпи. Сожмись, у меня броник!

Господи. Вот я попала. Снова выстрел. И мой спасатель застонал. А я ору:

— Перезаряд. Бежим, давай!

Парень перевернулся, я помогла ему подняться. Он меня обнимает, прикрывая спину и мы побежали, точнее, я бегу, а он хромает.

— Давай, давай. Он сейчас снова начнёт!

Как я сообразила, что у него не автоматическая винтовка? Фиг меня знает, папины гены, наверное. Но нам хватило этих секунд. Пробежали за автобус, и снова выстрел, попал по фаре. И что я делаю! Из автобуса высовываю фак, и показываю снайперу. Но очень быстро! А через три минуты с крыши громкий крик.

«Сняли! Чисто!»

— А ты молодец! Другая бы в обморок упала.

— Папа в ВДВ служил, гены, — нервно смеюсь, не говорю, что отец у меня отставной военный и для меня всё это в принципе не так страшно. Хотела бы сказать. Но меня начинает бить нервная дрожь, в какой раз за эти дни.

Я зачем-то сделала наше селфи, что мы выбежали из-под огня снайпера, и оперативник рядом со мной ранен, но легко, он действовал как герой, закрыл меня собой. И так далее, на нервах лепетала всякую ерунду.

Но мой информационный поток прервал неожиданный вопрос.

— Выйдешь за меня замуж, а? — неожиданно мой спаситель перешёл к романтике.

— Не поняла? — кажется, я попала в другую программу. Кто-то переключил каналы?

— Ну, как, спас девушку — женись! Это ж первое правило оперативной работы.

Он застонал, а я икнула, на секунду купилась, на его шутку. А ничего, симпатичный. Но тяжёлый…

— Лена! Ты как? — Глеб Викторович прибежал, бледный, глаза испуганные.