Развод. Научусь жить без тебя - стр. 16
Вместо ответа я горько всхлипнула и зажмурилась.
Разве можно что-то сделать с этой болью в груди? Можно как-то выдавить ее оттуда? Залатать черную рану, из которой хлестала отравленная предательством кровь?
Я мотнула головой:
— Пусти.
— Шалашовку эту малолетнюю где-нибудь в лесу закопаю, — продолжал он, все больше входя в раж. — Напугаю так, что сраться от собственной тени станет.
— Не станет. У нее защитник есть.
Кир выругался некрасиво и в голос:
— Дебил это, а не защитник! Дебил! Если тебя променял на тупорылую дудку с раздвинутыми ногами.
Я не хотела думать про чужие раздвинутые ноги, но фантазия сама накинула картинок. Я представила Руслана с Юлькой. Как они целуются, как он обнимает ее, раздевает. А эта сучка, закусывая зубы, смотрит на него снизу вверх, потом жадно облизывается. Словно наяву видела, как они наслаждаются друг другом и им глубоко похрен, как это по отношению ко мне. К родной тетке, к жене!
Но еще больнее было представлять, как он склоняется к ее животу и шепчет всякие нежности ребенку. Ее ребенку, не моему!
Это видение оказалось настолько болезненным, что я не смогла с ним справиться и просто разрыдалась.
— Тише, Лан, тише, — Кирилл обнял меня сильнее положенного, но мне было плевать. Я умирала от боли, — пожалуйста, не плачь.
О нет, это не плач…
Это — вой раненой волчицы, которая потеряла свою стаю.
Потом Кирилл отстранился, и словно сквозь туман до меня донеслись его слова.
— Попей водички.
Не хочу я никакой водички! Отвернувшись, я отбила его руку со стаканом. Кажется, что-то разбилось…
Наверное, моя жизнь.
— Лана! — Кирилл снова схватил меня в охапку и принялся гладить по спине, по волосам, что-то бормотал, пытаясь успокоить…
И в какой-то момент я почувствовала его губы на своих.
Это было так неожиданно и чужеродно, что я замерла, а рыдания оборвались.
Стояла, не двигаясь, не дыша и не отвечая, а Кир продолжал меня целовать, становясь все более настойчивым.
Я будто увидела нас со стороны: вдвоем в квартире…
Мужчина, который когда-то давно был неравнодушен ко мне… И зарёванная я. Он зажимает меня между своим телом и кухонным гарнитуром, и где-то позади нас красным огнем моргает кофемашина.
Меня будто кипятком окатили.
Да что это вообще такое!
Я замычала, пытаясь увернуться от ненужных поцелуев, потом что есть мочи уперлась ему в грудь и оттолкнула.
— Хватит!
Кир смотрел на меня исподлобья, в глазах клубилось шальное пламя, широкая грудь тяжело вздымалась.
— Лана…
— Ты что творишь, — я прижала ладони к полыхающим щекам. — совсем сдурел?!
Тяжело сглотнув, он отступил еще на шаг:
— Прости, я не знаю, что на меня нашло. Ты была рядом, в моих объятиях, и я подумал…
— Что ты подумал? Что?! Что я после предательства мужа побегу скорее мстить? Да еще и с мужем подруги? Ты в своем уме?
17. 17.
Я прошла мимо него, едва не задев плечом.
— Всё, я ухожу.
От нашего поцелуя кололо губы. И в этом не было ничего томного или приятного. Мне просто до дрожи хотелось умыться и стереть с себя его прикосновения.
— Погоди, — Кирилл схватил меня за руку, не дав уйти, — остановись Лана. Прости. Я просто…
— С недавнего времени я ненавижу предателей. И если ты считаешь, что вот так запросто можешь целовать подругу своей жены, то у меня для тебя плохие новости.
Он выглядел подавленным и растерянным, а меня понесло: