Развод. Нас больше нет - стр. 23
Ответ я пока не могу найти, мне похоже нужно еще время, чтобы окончательно вычеркнуть из своей памяти и жизни. Но нас связывает тонкая нить — мой сын. И эту нить никак не разорвать, и она будет путать и путать. Главное в нашей ситуации, чтобы Андрей не узнал о сыне. Теперь не знаю, как он может отреагировать на его существование. Будет ли требовать родительских прав или примет как данность, не выражая желания участия в его воспитании? По мне лучше второе. Так будет лучше всем.
***
На утро собираюсь в клинику. К десяти утра отец должен подвезти Сашу, соответственно встречаемся там. У Владимира Нестеровича уточнила, в какое время бывает Андрей, чтобы опять не столкнуться с ним в коридорах клиники. Он заверил, что в это время его не бывает, так как уезжает по своим делам.
С отцом мы встречаемся у главного входа. Сашка, соскучившись за эти дни по мне, с криком крепко обнимает, тараторя о прошедших днях у дедушки с бабушкой.
Перед тем, как зайти в клинику, я решаю поговорить с сыном на тему сдачи анализов, чтобы не пугался. Сажусь на корточки перед моим мальчиком и спрашиваю:
— Саша, если бы твой друг Ганс заболел очень серьезно, и ему нужна срочная помощь, чтобы он мог вылечиться. А для этого нужно сдать кровь для него, и тогда сможет поправиться. Ты бы ему помог?
— Кровь? Он что, вампир? — удивленно произносит.
— Нет, ты что, он не вампир, — посмеиваюсь над его словами. — Есть такие болезни, где требуется чужая кровь, чтобы вылечиться. Вот и спрашиваю тебя: ты бы помог ему, сдав свою кровь?
Саша задумывается на несколько секунд, потом утвердительно кивает:
— Я не хочу, чтобы Ганс болел. И если моя кровь поможет, то я помогу.
— Здесь лежит один мальчик, которому очень нужна кровь, если он вовремя не получит, то никогда не выздоровеет. Поможешь ему?
— А я его знаю?
— Нет. Но он очень хороший мальчик, только заболел очень сильно. Его родители плачут, потому что ничего не помогает и срочно нужна кровь.
Саша опять задумывается. И через несколько секунд отвечает:
— Если ему поможет моя кровь, то я согласен.
Облегчено вздыхаю и встаю с корточек, гладя сына по голове.
— Тогда сейчас сдадим анализы. Врачи проверят их, что ты здоров, а потом уже будешь сдавать кровь для мальчика, хорошо?
Саша кивает в ответ.
Нас принимают в лаборатории, проделывая процедуру сдачи крови на типирование для проверки совместимости. Саша немного пугается, и мне приходится с ним за компанию сдавать кровь, чтобы немного расслабился и почувствовал мою поддержку.
Сын ведет себя уже спокойнее и принимает как данность, не жалуясь на дискомфорт после укола в вену.
Через полтора часа мы покидаем клинику. Наблюдая за Сашей, он ведет себя уже более уверенным, чувствуя себя героем, что помогает другим детям. Немного боялась его реакции, что будет плакать и сопротивляться, увидев врачей со шприцем.
Теперь остается ждать результата, а там как судьба распорядится. Сама ситуация с донорством заставляет меня нервничать, ведь такое ни разу не проходили, и она немного пугает.
Иногда приходят мысли, что лучше бы осталась в неведении и не знала подробности жизни Андрея, но вспомнив Мишу, сердце сжимается за него.
Как говорит мама: тебе и Саше воздастся свыше.
А я просто хочу, чтобы Миша был здоров. Он ни в чем не виноват, пусть взрослые сами расплачиваются за свои ошибки прошлого.