Развод. Моя новая жизнь - стр. 21
— Почему сейчас не поедешь и не расскажешь всё? Вызовем такси и поедем все домой, — предложила Варя. — Мама вообще нам сказала, что ты — в командировку уехал! А ты по парку с тётей какой-то гуляешь! Что-то происходит плохое…
Даже ребёнок чувствовал, что папа поступает как-то неправильно сейчас.
Степан поразмыслил немного, осторожно посмотрел на меня, понимая, что если сейчас согласится на приглашение дочери, то я этому рада не буду, но и отказать Варюше было бы сейчас грубо и некрасиво с его стороны.
— Хорошо, давай поедем сейчас, — наконец принял он решение. — Давай вместе с мамой поедем домой, соберём семейный совет, и я всё вам объясню.
Я даже подняла брови вверх. Не ожидала такого поступка от Степана. Если бы не дочь, он так и продолжил бы бегать от ответственности и перекладывать всё на меня.
Да, мне не очень хотелось, чтобы он ехал с нами сейчас, и уж тем более не хотела слушать его оправдания перед детьми, почему он променял меня на молодую любовницу, я и так еле успокоилась сегодня, но поговорить нам всё равно придётся. Так почему не сегодня, раз уж он решился благодаря Варе на откровенный разговор?
Приедет, расскажет, и уедет. И мне подбирать слова не придётся. И врать про командировку… Сейчас стыдно стало за эту ложь перед детьми.
Почему так всегда — косячит Степан, а стыдно — мне?
А лгать заставляют — меня…
Кстати, удивилась желанию поехать и поговорить с семьёй откровенно, не я одна…
— Как это ты поедешь с ними? — возмутилась девушка Степана. — Мы же собирались с тобой… Ты не можешь сейчас туда ехать!
19. 19.
— Дина, — повернулся он к своей “девушке”. — Езжай домой, я потом приеду, и мы всё обсудим.
— Но… Стёпа! У нас же были планы.
— Дина, — в голосе Степана появились стальные нотки. — Езжай домой. Там поговорим.
Дина хотела что-то ещё возразить, но Стёпа снова её осадил.
— Я сказал, езжай домой, Дина, и это — моё последнее слово.
Та психанула, развернулась и стремительно понеслась к выходу из парка, примыкающего к набережной.
Ого, какая фурия! Нас с Варькой едва порывом ветра от её разбега не смело!
Степан стоял и зло смотрел вслед девушке.
О да, он не выносил, когда ему перечат. А эта мадам привыкла крутить мужиками и командовать ими. Ума не приложу, как они сошлись. Они же и двух месяцев вместе не выдержат! Я куда более спокойная и гибкая, чем эта Дина. Я часто шла на уступки Степану, по крайней мере, в быту и обычной жизни, а Дина вовсе не такая, она не будет идти ему на уступки. Они станут ругаться ещё чаще, чем мы с ним. Но, впрочем, какое мне-то до этого дело? Это его выбор, пусть радуется теперь жизни и назад потом не просится! Это так, просто рассуждения и лирика… И это проблемы самого Степана, пусть сам их и решает. И не за счёт нашей семьи.
На квартиру варежку пускай тоже не раззевает его молодая дрянь. Наверняка в съёмной топчется какой уж год, пытаясь подцепить себе обеспеченного мужика… Только вот незадача — Степан не так уж и много получает на своей должности, очень уж честный он депутат администрации нашего района.
Большая часть вложенных денег в ипотеку на нашу четырёхкомнатную квартиру, вложила именно я. А первоначальный взнос вообще был с продажи двушки моих родителей ещё лет двадцать назад…
Неужели он полагает, что я ему теперь хоть что-то отдам ему? Ну, ремонт он делал за свой счёт. Хочет, пусть сдирает паркет и уносит. И диван с телеком тоже может забрать. Лишь бы стены нам оставил, эти стены — мои, они миллионы теперь стоят. И я не намерена делить с ним эти квадратные метры. Для своей зазнобы пускай на своё имя ипотеку берёт, раз так любит её орешки, и платит её в одну харю теперь. Любит орешки, пусть любит и ипотеки выплачивать в одного!