Развод. Игра без правил - стр. 37

Нет, похоже, это все-таки она — та самая Алена. Иначе с чего бы ей смотреть на меня так, будто я перешла ей дорогу и отняла самое дорогое?

С отчетом он ее ждет, значит. Тут не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, с каким именно.

Меня берет такое зло, что я за малым не сминаю руками папку Германа, которую прижимаю к себе.

«Пора дать Алене отставку», — вспыхивают в памяти его слова.

Выходит, пока так и не дал. Иначе уже бы уволил. Ну еще бы, такие ноги, такой бюст, пухлые губы, опять же. Алена Викторовна, похоже, весьма талантлива в… отчетах.

Вот ублюдок! Так и продолжает ежедневно ездить мне по ушам, заваливать комплиментами, подарками и уверениями в любви. Ну а что, наивная Маша поведется как обычно.

Не в этот раз, Гера.

17. Глава 17. Находка

Маша

«Будь готова к семи», — кривляю я мужа, включая поворотник и выезжая со стоянки у его офиса.

Я и без него помню, что сегодня ужин у Дианы Аркадьевны в честь ее дня рождения.

Меньше всего мне хочется натянуто улыбаться весь вечер, притворяясь, что у нас с Германом все в порядке. Однако выбора у меня все равно нет.

Хуже всего — придется терпеть его прикосновения. Я всячески их избегаю, и он, разумеется, это прекрасно видит. Однако если дома лишь недовольно хмурится, на людях такого поведения не допустит.

Что и не преминул уточнить, вальяжно развалившись в своем кожаном кресле:

— На ужине веди себя как полагается моей жене.

Я лишь молча поджала губы, щурясь, но в ответ получила более жесткий тон:

— Ты меня услышала?

— Услышала.

О, чего мне стоило сдержаться и вообще ни слова не сказать, что столкнулась в коридоре с его любовницей! И что после такого он может катиться на этот гребаный день рождения сам. Или с Аленой Викторовной.

Меня аж передергивает, стоит только представить, как эта блондинка заходит в кабинет вечером, виляя бедрами, опускается на колени перед моим мужем, тянет ремень его брюк, приоткрывает рот в предвкушении…

Тьфу! А ведь потом он едет домой и ведет себя словно самый примерный муж на свете. Как можно быть настолько двуличным? Уму не постижимо…

От мыслей меня отвлекает звонок телефона.

Я смотрю на экран, и на губах сама собой расцветает улыбка. Ну, хоть какой-то лучик света в этом мрачном царстве лжи и тайн.

Крестная.

— Привет, теть Марин, — щебечу в трубку и засыпаю крестную вопросами: — Рада тебя слышать. Как ты там? Как самочувствие? Что говорит доктор? Когда выписывают?

Хоть она сейчас лежит в первой краевой больнице города после операции, мы давненько не виделись. Посетителей в больницу не пускают, поэтому единственный вариант пообщаться — телефон.

— Ох, Машенька, не тараторь, — по-доброму смеется крестная. — Уже лучше, врач сказал, что выпишут в конце недели. Так что жду вас с Ликусей в гости на пироги.

— Теть Марин, ну какие пироги, операция ведь была серьезная, надо отдыхать и восстанавливаться, — бурчу я.

— Я и так уже почти три недели тут отдыхаю, — сетует крестная. — За хозяйством следить некому. Ты же знаешь, я без дела сидеть не привыкла.

— Знаю, — улыбаюсь.

— А пироги, кстати, вишневые. Мне их нельзя, а тебе с Ликочкой можно. Она же их любит.

— Ага, любит не то слово. Трескает так, что за ушами трещит, фиг оттащишь.

— Ну вот и славно. Ну, что мы все обо мне да обо мне, чего мои болячки обсуждать? Я их и так тут уже наобсуждалась с соседками по палате. Лучше расскажи, как ты.