Развод. Его вторая семья - стр. 8

И нет больше семьи…

А что я скажу Арише, когда она из лагеря вернётся?

В горле колючий ком. Глаза горят, но слёз нет. У меня будто заморозилось всё внутри. Ничего не чувствую. Пустота и вакуум.

Как же так вышло?

У нас ведь всё было хорошо.

Не идеально, да, но у кого оно идеально после стольких лет брака?

Мы же с Глебом из такой беспросветной жопы вместе выгребли! Сколько дерьма вместе съели, прежде чем на ноги встать. Да мы же сейчас лучшую версию нашей жизни проживаем!

Точней, это я так думала. Глебу, видимо, не хватало банального траха на стороне…

С ненавистью снова смотрю на обручалку.

Да пошёл ты!

Снимаю кольцо, сдирая до крови кожу на суставе. Открываю окно, собираясь выбросить кольцо в кусты, но в последнюю секунду передумываю и швыряю его на заднее. Сдам потом в ломбард, хоть какая-то польза будет.

Мне теперь деньги очень нужны. Каждая копейка.

Потому что мы с Аришей скоро переезжаем в новую, большую квартиру!

У родителей собственный домик недалеко от города. Небольшой, зато уютный, со своим участком, на котором мама разбила огород, а папа обустроил себе целую зону барбекю.

Мама, сидя в грядках клубники, собирает крупную красную ягоду в глубокую миску. Не слышит меня и поднимает голову лишь тогда, когда я закрываю яркое солнце, роняя на неё тень.

– Ой, Вер! Напугала! – Отряхивает от земли руки. – А чего не сказала, что приедешь?

– Замоталась что-то…

– Ну ладно, проходи давай в дом. Я чайник сейчас поставлю. Кушать будешь? У меня рагу со своими кабачками. – Суетится мама, забирая из моих рук пакеты с продуктами. Сует в них нос. – Чего опять придумала?

– В магазин забежала. Там папины пирожные любимые, придёт с работы – угостишь. И так, по мелочи…

– Ну зачем, Вер? Что мы, в магазин сами сходить не можем?

– Можете, всё вы у меня можете. Дайте мне хоть позаботиться о вас немного.

Проходим в дом.

Сую ноги в мягкие тапочки, шлёпаю на кухню.

Мама ставит чайник, в два стакана бросает чайные пакетики. Но делает это всё на автопилоте, не сводя с меня взгляда. И взгляд этот такой пристальный, словно она по одному лишь выражению моего лица пытается понять весь масштаб катастрофы.

– Вер, не томи. Вижу ведь, что-то случилось. Ариша не болеет?

– Нет, хорошо всё с Аришей. Развлекается в лагере, – отвожу глаза в сторону.

Мама вынимает чайные пакетики и бросает другие – с успокаивающим травяным сбором. Заливает крутым кипятком.

Мне уже стыдно за то, что вообще пришла сейчас.

Зачем?

Никто за нас так не переживает, как наши родители.

Я четвёртый десяток разменяла, а мама до сих пор видит во мне ту девчонку, что таскала домой блохастых уличных котов и вечно приходила с разбитыми коленками.

Мама тогда дула на ранки, и становилось лучше.

Наверное, я и сейчас пришла, чтобы мне «подули на ранку».

Чтобы мама вот так, как умеет только она, сказала: «Да нормально всё будет, Верушка. Справимся». А я бы обязательно в это поверила.

Потому что пока я не могу представить, что действительно вывезу на себе одной то, во что решила вляпаться.

Разрушить семью, одной воспитывать дочь, платить ипотеку.

Страшно.

Но ещё страшней ничего не менять и делать вид, что всё хорошо. Продолжать жить во лжи, лишь бы не принимать сложных решений.

Мои родители своим примером показали мне, какой должна быть настоящая семья. И то, что предлагает сейчас Глеб – дешёвый, не подходящий мне суррогат. Иллюзия.