Развод. Его вторая семья - стр. 2

– Чего? – Раздражённо морщится Глеб. – Вер, чё ты там мямлишь? Что у тебя опять стряслось?

Резко выдыхаю.

Беру себя в руки. В те самые, предательски дрожащие.

Нет, даже если я сейчас закачу скандал, это ни к чему не приведёт.

Сначала мне нужно убедиться в том, что у Глеба действительно есть любовница. А потом уже думать, как обезопасить себя и Аришу.

Раскисать я не стану. И делать из себя дуру никому не позволю!

Ведь не просто так эта парочка ходила на просмотры элитной недвижимости.

Вот же подонок!

А меня всё морозит с квартирой!

Ариша ютится в комнатке размером с кладовку. Да и мне хочется отдельную спальню, в которой можно поставить хорошую кровать, а не раскладывать каждый день этот чёртов диван.

А для какой-то Марины – пожалуйста! Сталинка на блюдечке!

– Вер, ты меня пугаешь. Давай рассказывай, в чём дело?

Глеб берёт меня за плечи и заставляет посмотреть ему в глаза.

– Я просто… Мне сейчас Ариша звонила, – говорю я первое, что приходит в голову.

– Мм. Хорошо. И как она?

– Нормально. Девочка у них сломала руку.

– И это тебя так встревожило?

– Да. Нет. Не знаю… Просто соскучилась.

– Моя маленькая, – Глеб притягивает меня к своей груди. Слышу, как ровно бьётся его сердце. Словно мощный, надёжный мотор. – Ничего, ещё неделька, и Ариша вернётся домой. Потом снова взвоешь, что устала. Так что отдыхай, пока есть возможность.

Его объятия такие тёплые, родные.

Я не могу поверить, что он вот так же обнимает другую женщину.

Нет, это не может быть правдой. Это какая-то ошибка, и мне нужно хорошенько во всём разобраться.

– Глеб, я тебя очень люблю, – поднимаю на мужа взгляд.

– И я тебя. Что это с тобой?

– Ничего. Просто подумала, что давно не говорила этого.

Широкая ладонь проходится по моим волосам, приглаживая торчащие в стороны антенки.

– Вер, мне нужно будет уехать на пару дней.

– Куда?

– В Питер на конференцию.

Отстраняюсь, вглядываясь в его серьёзное, мужественное лицо.

Не могу различить в этих до боли знакомых чертах ни намёка на ложь, но внутри тоскливо ноет и скребётся тревога.

– Хорошо, – разворачиваюсь, чтобы уйти, но через пару шагов притормаживаю. – Глеб, ты ещё не думал насчёт квартиры?

– А что думать? – между его бровей появляется глубокая складка. – На нормальное жильё мы не накопили, а менять шило на мыло я не хочу.

– Понятно, – выдавливаю через сжатые зубы. – Картошка на плите. Ужинай.

– А ты?

– Что-то аппетит пропал.

Трусливо прячусь в Аришиной комнате, прикрыв за собой дверь.

Резко распахиваю глаза.

Вокруг темно и немного непривычно, и я лихорадочно соображаю, где нахожусь. Но уже через секунду встревоженный мозг успокаивается, вспомнив, что, обиженные и уязвлённые, вырубились мы прямо в комнате дочери, на короткой односпальной кровати.

Потягиваюсь.

Мышцы ноют от неудобной позы сна.

Давненько я здесь не засыпала. Лет шесть, наверное, с тех самых пор, как Аришу отселили в отдельную комнату. Тогда я частенько выключалась вместе с дочкой под собственную сказку и мягкий свет ночника.

Иду в зал, на своё законное место, но Глеб спит, раскинувшись на диване звёздочкой. Даже разложить не удосужился. И я здесь помещусь, если разве что свернусь калачиком в его ногах.

Вздохнув, разворачиваюсь в дверном проёме.

Нет, стоп…

Тихо подхожу к спящему мужу. Нависаю над ним, вглядываясь в расслабленное лицо.