Развод. Двойня в подарок - стр. 19

Тогда стало отчетливо понятно, почему он меня не хотел знакомить с мамой и говорить ей о скромной, но все же свадьбе.

— Валентина Петровна, мне очень жаль вам это рассказывать вот так, но ваш сын…

8. Глава 8

Я не знаю, как подобрать слова, да и правильных здесь, наверное, не будет… Валентина Петровна уже заметно нервничает, а успокоить мне ее нечем.

Как только я собираюсь открыть рот и договорить уже наконец свою фразу, на кухню, на бешеной скорости влетает довольный Стив. Он пачкает пол грязными лапами, стряхивает капли с шерсти, размечая безупречно-белую кухню Артура черными крошечными веснушками.

Я думала, их не будет еще долго. Елка - дело непростое. Поэтому сейчас можно ожидать чего угодно. От крошечной веточки, сломанной в соседнем дворе, вычурной композиции на стол из цветочного за углом, до эпичного появления пьяного в стельку Турика с гигантской елкой из леса. На секунду представила его в таком виде и теплая улыбка расползлась по моему лицу. Красиво же! Как в моем любимом новогоднем фильме. Но Турик и с этим меня обломал.

— Младший, ну какого х… — ругаясь на Стива, забегает следом Артур без елки и разносит грязь еще больше своими ботинками.

И почему-то меня весь этот бардак невероятно раздражает, будто я и правда здесь хозяйка и убирать все это свинство именно мне. Я надеюсь, роль уборщицы в договор не входит? Ах да, это же бесплатное приложение к статусу жены. Но у нас-то нетипичный случай. Пусть только попробует вякнуть что-то в сторону уборки. Вид того как абсолютно счастливая псина - это я про Стива - пачкает пол с каждой секундой все сильнее, не дает остаться равнодушной.

— Уборка за тобой, — бросаю Артуру, беру собаку за ошейник и веду в сторону ванной.

Просто вытереть лапы здесь не выйдет. Загружаю все тридцать килограммчиков собачатины прямо в ванную и щедро намыливаю короткую шерсть шампунем.

Что в этот момент происходит на кухне, из-за шелеста воды я не слышу, но в ванную входит улыбающийся Артур. Как только дверь за ним закрывается, его выражение лица мрачнеет. Ох, не к добру.

— Ну и что ты уже рассказала матери?
— Не беспокойся, Турик. Ничего не сказала. И не скажу. Она хорошая женщина и не заслуживает такой правды. Но ты должен прекратить ее обманывать, — качаю головой то ли к тому, что говорю, то ли глядя на грязно серую воду, стекающую с собаки. Во всех лужах искупался, свин.

Я все еще стою на коленях у ванны и поливаю из душа Стива, смывая пену с черной шерстки, даже не поворачиваясь к Артуру. Но его это явно не устраивает и он грозно нависает надомной, резко разворачивая к себе и требуя ответа.

— Какой к черту правды?! — холодные глаза, плотно сжатые губы, на лбу виднеется венка. Не хватает проступающей красно-золотой чешуи, огненных искорок в волосах и немного дыма из ноздрей. В остальном — настоящий огнедышащий дракон.

Я не боюсь драконов. Они мне нравятся. Особенно когда помнишь, как они могут быть нежны со своими драгоценностями. Жаль, на одной никогда не останавливаются. Хотя, может, я просто не та самая?

— О нас. О том, почему ты не рассказал, что мы женаты. О том, что это все не по-настоящему. Да никогда и не было.
— Ты сама во всем виновата! Ты сама сбежала, как только в загсе поставили печать! — его ответ оглушает. Я снова слышу звон в ушах и отголоски того разговора за тонкой деревянной дверью общежития.