Развод. Цена Предательства - стр. 11

Он сосредоточил на мне внимательный взгляд карих глаз.

— Кроме тебя, конечно, — добавила я. — Ты — подкачал, но другие… Вадим — не слесарь. Он — предприниматель. Да ты знаешь ведь его.

Демид сузил глаза. Мой кирпич, брошенный в него, ему не понравился. Он-то считал себя неотразимым и незабываемым… Впрочем, так оно и есть — он самый незабываемый гад в моей жизни, тот, кто моё сердце молотком расколошматил на мелкие куски без сожаления, но Ремизову об этом знать не нужно. Всё в прошлом, пусть там и остаётся.

— Ну и? — поднял брови Демид. — Хватит держать интригу уже. Говори, кто это несчастный, кого угораздило в тебя, истеричку, вляпаться?

— Это с тобой я истеричкой была, — пнула я его. — А с Вадиком — само спокойствие. Потому что с ним у меня нет ни проблем, ни поводов к беспокойству. Знаешь такой анекдот старый? От любви твоей загадочной я стала дёрганой и припадочной.

— Давай поэзию великих умов мы оставим на другой раз, — одёрнул он меня. — Что это за Вадим? Какая сфера?

— Швец.

Ремизов уставился на меня. Его лицо даже как-то перекосило.

— Кто?

— Вадим Швец. Твой заклятый бывший друг. И мой будущий муж. Помнишь, как я ему нравилась? Он до сих пор не смог меня забыть… Представляешь, как романтично?

Когда-то давно Вадим и Демид были друзьями. Пока Вадим не умудрился влюбиться в жену лучшего друга… Ну а теперь я, похоже, всё же исполню то, о чём Швец мечтал уже много лет, и из-за чего закадычные друзья перестали общаться — стану его женой.

У меня появилось ощущение, что Ремизов напрягся ещё сильнее, и сейчас просто разнесёт добрую половину ресторана…

9. 9.

— И когда же ты с ним подружиться успела, а, Ликуся? — спросил он с очередной, особенно мерзкой ухмылкой.

— А вот, успела. Но тебе какая разница, собственно? — подняла я брови.

И чего его так волнует, куда я там собралась? Я уже давно в его прошлом, и обратно не планировала оттуда возвращаться. До сих пор бесит Демида влюблённость в меня его бывшего лучшего друга, которая переросла в любовь, такую, что Вадим захотел видеть меня своей женой и боролся за меня. В том числе, со мной же…

Интересно, почему? Разве не должно всё это было остыть спустя столько лет?
Я же не ревную его к кошёлкам, что крутятся теперь подле него, и не пытаюсь даже узнать, с кем сейчас он, женат ли, есть ли дети…

Мне просто неинтересно.

Ремизов тот, о ком я не знала ничего в последние годы, и ещё столько же бы счастливо не знала, пока он не ворвался словно бешеный Микки-Маус снова в мою жизнь и не грозился её развалить. Развалить то, что я с таким трудом собирала после его грязного и подлого предательства. Развалить то, что я собирала обратно по его же вине.

Совести у него нет совсем.

И не было. Но сейчас он явно окозлился ещё серьёзнее.

Тот ещё перец стал — чили, не меньше.

Но и я не лыком шита.

Посмотрим ещё, кто — кого.

Да, пусть я сама против него мало что могу, но у меня есть руки Вадима.

— Да вот думаю: не спала ли ты за с ним за моей спиной?

Я прикрыла глаза на несколько секунд. Материться хотелось жутко.

Что он себе позволяет? Почему думает, что может вытирать об меня ноги?

Свои волосатые — в мою прекрасную душу?

Ну нет уж.

— За кого ты принимаешь меня, Ремизов? Шлялся в семье у нас ты. Не я.

Демид лишь предупреждающе сверкнул карими глазами.

Да стреляй, стреляй. Талантом Медузы Горгоны ты не обладаешь, слава богу. А потому — да хоть углядись.