Разведка боем - стр. 39

Возможно, это было всего лишь совпадение, а может быть, и причудливый знак Судьбы, решившей подсказать, куда морронам направить стопы вместо того, чтобы без толку торчать в приграничном Верлеже. В данный момент это не волновало Аламеза. Он хотел лишь выпить, и даже был готов посмотреть сквозь пальцы на подозрительный вид напитка и на то, что начало первого часа ночи совсем не лучшее время для первого стакана, тем более когда впереди еще много дел, а манящий покой наступит никак не раньше полудня грядущего дня.

Бегство от агентов королевского сыска, или, как их здесь называли, «нюхачей королевы», прошло не совсем гладко. Погоня продлилась гораздо дольше, чем Дарк ожидал, да и во время нее парочке чужаков на шеварийском берегу изрядно досталось. И дело было даже не в том, что морронам пришлось изрядно поднапрячь свои крепкие тела, плутая по подворотням неизвестной части города и много раз перепрыгивая с крыши на крышу. Физические нагрузки были ничем по сравнению с тем, что им довелось испытать и пережить, пока они наконец-то не вырвались из плотного кольца «нюхачей» и присоединившейся к погоне городской стражи.

Большую часть пути морроны проделали по задворкам опрятных со стороны улочек домов, поражающих непривычной красотой и чистотой фасадов. О том же, что творилось с тыльной стороны верлежских жилищ, Аламез предпочел бы побыстрее забыть, но, к сожалению, не мог вот так вот сразу вычеркнуть из памяти отвратные картинки дворов, превращенных в кучи отбросов, среди которых разгуливали многочисленные стайки одичавшего от голода зверья, лишь внешне и весьма отдаленно напоминавшего собак. Трижды Дарк проваливался на бегу в помои, поскольку не мог в темноте разобрать путь, а времени как следует приглядеться не было. Скорее всего, та же самая незавидная участь пару раз постигала и Грабла, со штанов которого до сих пор свисали мерзкими ошметками налипшие частицы гниющих объедков и еще какая-то грязная слизь непонятно какого цвета. Но куда хуже отходов, по которым пришлось пробираться, были почуявшие запах свежего мяса и поэтому примкнувшие к преследователям бродячие псы.

Голод – одно из самых сильных чувств. Он настолько подчиняет разум как человека, так и животного, что тот не способен думать ни о чем, даже о безопасности собственной шкуры. Обычно хищники не нападают на морронов, ведь их тела источают особый, специфический аромат, ассоциирующийся у животных со смертью. Но своре бездомных псов этот запах был нипочем, хотя, впрочем, может, они его и не почуяли, поскольку гниющие отходы уже давненько отбили у бродячих собак нюх. Псы накинулись на беглецов, и тем вновь пришлось взбираться на крыши, только уже не домов, а ветхих сараев.

Частенько подгнившие доски проваливались под ногами быстро бегущих морронов, и они весьма болезненно падали в затхлые, сырые склепы чужого барахла, из которых не так-то просто было выбраться. Порой одичавшие собаки смелели настолько, что умудрялись вскарабкиваться да запрыгивать на приземистые, изрядно накренившиеся строения. Тогда начинался бой… Недолгий, но ожесточенный, бой не на жизнь, а на смерть, притом в буквальном смысле слова. На руках Дарка еще осталось множество довольно глубоких, но быстро заживающих порезов от зубов и клыков; на теле его спутника тоже пока виднелось несколько кровавых отметин. К счастью, легионеры не были людьми, а то непременно заработали бы в скоротечных схватках с обитателями городских помоек заражение крови.