Разведчики Зеленой страны - стр. 34
– Здорово! А ну еще!
– А ты хочешь созвать всех змей?
– Не надо. Ну их! А ты разве знаешь змеиный язык?
– Змеиный – нет, – сознался Гномик, – а вот птичий, это я могу.
– А ну, пощелкай соловьем, – попросил Егор.
И вот послышался соловьиный свист, потом соловьиные трели. Одно колено сменяло другое, и если бы Егор не знал, что это свистит Гномик, он ни за что бы не поверил.
Егор долго стоял, не решаясь нарушить очарование, а когда Гномик замолчал, Егор тихо опустился на плащ-палатку и негромко запел: «Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат, пусть солдаты немного поспят…»
И опять вспомнился Егору полковник Сапегин среди бойцов на привале. Егор невольно с грустью сказал:
– Эх, Гномик, какой человек Максим Иванович Сапегин! Второй Чапаев!
Мальчики помолчали.
– А ты где птичьему языку научился? – спросил Егор.
Гномик в ответ залаял, как собака, которой только что наступили на хвост. На этот раз вскочил Барс. Мальчики так и покатились со смеху. Барс подошел к Гномику, принюхался и, убедившись, что его провели, обиделся, отошел в сторону и там лег.
– Где же ты научился? – не отставал от Гномика Егор. – Вот молодец! Теперь я поверю, что ты и змей берешь руками.
– А я их не боюсь! – гордо ответил Гномик. – Я и тебя научу. Меня сначала отец учил. Он в Ленинграде при Естественноисторическом музее работал: чучела делал, змей спиртовал, жучков для коллекций собирал. Из жирных гусениц выдувал всю внутренность, а оболочку сушил. Он мог и змей подзывать и заставлять их танцевать под флейту. А язык птиц как он знал! Засвистит – и рябчик летит. Чуфыкнет в кулак – и тетерев на весеннем току к нему скачет. А зимой пискнет по-мышиному – и лисица к нему бежит… Вот какой он был! Таких больше нету! – Гномик замолчал.
– Так ты охотник? – спросил Егор, чтобы отвлечь мальчика от грустных размышлений.
– Не-ет, – прошептал Гномик. – Я любил собирать жуков, бабочек, иногда ловил пичуг… Пойдешь в поле, в лес, в овраг – хорошо: солнце светит, шмели гудят, птички поют, над водой стрекозы летают… Сядешь и рисуешь… Я за жуками в любые пещеры и ямы лазил. Ни грязи, ни змей не боялся. Один раз меня ребята искали-искали, звали-звали, наконец увидели, что мои ноги из земли торчат, схватили меня за ноги и выволокли из большой норы под корнями – я туда за жуками залез. Я был тогда совсем маленький. С тех пор и прозвали меня пещерным Гномиком… А один раз я такого жука нашел! Ну никто не поверил, что это я нашел. Вот дело было! Многим ребятам, конечно, такие жучки неинтересны, они стараются, чтобы носорога или там жука-оленя выменять для коллекции, или бабочек красивых, махаонов всяких, а этот жучок был ну совсем неприметный. Я нашел его, а не знал, что за жук… Взял я определитель жуков и никак не могу найти этого жука. Бился, бился – понес его отцу. Жучок вроде обыкновенный, а оказалось, я первый открыл эту разновидность в Ленинградской области. Повезли жука в Академию наук. Меня в институт вызвали, расспрашивали. Уж я потом и старался! Все время искал новых жуков, да не успел найти – война помешала… Я и здесь ищу. Когда вырасту, энтомологом буду и художником. Они помолчали.
– Я и чучела умею делать, – сказал Гномик. – Мы с учителем зоологии штук семьдесят сделали.
– Умеешь? – с уважением спросил Егор, не ожидавший, что этот тихий мальчик – мастер на все руки.