Разведчик Петра Великого - стр. 3

Лишь царь Пётр вопреки разбушевавшейся непогоде стоял твёрдо и непоколебимо на крыльце Ратуши. Хлипкая невысокая балюстрада отделяла его от потемневшего сада, где правил бал проказник-ветер. Русского царя нисколько не пугала разбушевавшаяся стихия. Нипочём ему был холодный дождь с беспощадным ветром. Пётр буквально наслаждался разгулом внезапно разбушевавшейся стихии. Он всеми фибрами души впитывал в себя её мощь и силу, ибо его собственный характер был подобен той же самой неугомонной и непонятной стихии. И буря, и царь чувствовали взаимное родство. Они, казалось, понимали друг друга. Очень скоро царь Пётр сам, своими собственными деяниями будет подобен мощному урагану. По его приказу помчатся по просторам великой Руси новые люди.

Им будет суждено ломать старое, выкорчёвывая отживший свой век непролазный бурелом закостенелости и непросвещённости. Мощная, безудержная стихия государя должна расчистить место для новой, молодой поросли, чтобы не дать старому бурелому подавить ещё неокрепшие побеги его трудов. Чтобы эти побеги могли набрать силу и овладеть просторами бескрайней державы. Чтобы произвести на свет плоды удивительной мощи и красы. Новую державу. Во имя лучшего будущего Отчизны. Царь верил, что его поездка в Европу оказалась совершенно не напрасной. Вместе с ним на Русь возвращается как раз та самая молодая поросль, которая должна будет занять место ретроградов, не дающих стране свежего воздуха. Задача молодых – дать новую жизнь древнему сердцу Руси-матушки, заставить его биться сильнее, увереннее и напористей. Нужно за короткий срок создать воистину непобедимое государство, где каждому найдётся место согласно его труду и умению. Победить или проиграть. Другого пути для Руси Пётр Алексеевич не видел. Времени осталось совсем мало, а дел – немерено.

Холодная дождевая вода ручьями стекала по лицу царя, а промокшие чёрные кудри волос всполошённо метались под озверелыми порывами ветра. В глазах властителя Руси бушевали отсветы ярких вспышек молний, а он сквозь плотную стену ливня пристально смотрел на размытую дождём дорогу. Та шла на юг, прочь из Польши. По ней, должно быть, где-то уже совсем далеко летели его люди. Сквозь дождь, подгоняемые северным ветром на юг. «С Богом, мои верные соколы! Доброй вам охоты на врагов Отечества нашего и пусть Небесный Владыка на этот раз будет на нашей стороне! Не за себя прошу, Господь наш покровитель, а лишь за Отчизну и за Народ свой прошу Тебя! Смилуйся над нами грешными, которые аки слепые котята сейчас ищут путь к познанию и просветлению ума своего! Не оставь нас в заботах об Отечестве нашем! Помоги и просвети нас! Помоги нам усмирить османов! – мысленно молил Всевышнего русский царь, – Эх, была бы здесь православная церковь, пусть даже самая захудалая, – всю ночь бы на коленях перед Твоим Святым Ликом простоял, Господи! Но за неимением достойного места для моления позволь хотя бы здесь попросить Тебя о великой милости: не оставь людей моих в их трудном и опасном пути! Помоги им, прошу Тебя!» Закончив молитву, царь тяжело вздохнул, ещё трижды перекрестился, а заодно перекрестил и видневшуюся вдали дорогу, по которой совсем недавно ускакали его люди. Он один знал – куда и зачем те отправились под покровом озверевшей в своей безжалостности погоде.