. Заодно достаньте мне его портрет, а также Ленина и Сталина. Срочно повешу в кабинете». Только Старовойтов произнёс эти тогда удивительно-крамольные для понимания подчинённых слова, как под окнами его кабинета на улице раздался визг тормозов примчавшейся иномарки, из которой выскочил как ошпаренный российский Фигаро «блондин кирпичного цвета» (БКЦ)
[52]. К тому времени Чубайс, убрав 20 июня с дороги штаб Сосковца-Коржакова, вместе с американцами фактически возглавил выборную кампанию Ельцина. Размахивая «корочками», мимо остолбеневших охранников он ворвался в кабинет Старовойтова и, рыча, потребовал от присутствующих оставить его наедине с главой ФАПСИ. Сорок минут, чередующиеся крики БКЦ и тихий, робко-воркующий голос Старовойтова, закончились тем, что россияне узнали от главы Избиркома противоположные цифры, якобы «победы» в выборах ЕБН. Цена вопроса (термин олигархов и бандитов) оказалась прозаичной. Старовойтову «закрытым» Указом якобы «выбранного» таким сказочным образом президента ЕБН, не сразу (будет подозрительно), но присвоят звание Героя России, дадут звезду генерала армии и оставят главой ФАПСИ до декабря 98‐го. Власть закроет глаза и на тайные поездки одного из главных носителей секретов в ФРГ и Швейцарию, где у него оказались счета на миллионы долларов в банке (якобы в наследство от умершего сына), о чём прекрасно были осведомлены контрразведки этих стран
[53]. Ну, а наш народ получит от этой власти очередной плевок-оплёуху. Факт беспрецедентный, подтверждающий фальсификацию и массовую подтасовку заключается в том, что
в нарушении Закона Избирком быстро уничтожит все бюллетени голосовавших россиян, заметая следы государственного преступления
[54]. Неудивительно, что и сигналы спецслужб и МВД в Генпрокуратуру о незаконной установке ФАПСИ за взятки главарям ОПГ и олигархам аппаратов кремлёвской (АТС‐2) и оперативной связи (ОС) никто не посмел, да и не мог реализовать. Над самим Старовойтовым также висел меч возможного уголовного преследования за утечку информации особой важности спецслужбам Запада. Фактически отдельные генералы ФАПСИ типа Монастырецкого во главе со Старовойтовым превратили эту спецслужбу в бизнес-контору, проворачивая афёры на миллионы долларов. Постановление о возбуждении УД в отношении Гендиректора ФАПСИ осталось без утверждения после его выборного «подвига» в пользу вновь правящего царя-Бориса.
Утро 4 июля 1996 года. «Смольный» лидера КПРФ Зюганова
Накануне с вечера, когда из регионов России стали поступать победные реляции о грядущей победе коммуниста Зюганова, все помещения его предвыборного штаба на Красной Пресне к утру превратились в огромный муравейник. С папками, бумагами и с деловым видом туда-сюда хаотично сновали по коридорам вдруг откуда-то появившиеся люди. Кроме аппарата ЦК, охраны и помощников лидера КПРФ, пришли и просто случайные «болельщики». Весь измочаленный, уставший от митингов, а также от исполнения русских народных танцев, борясь со сном и с затаённой под ложечкой сосавшей его тревогой, Геннадий Андреевич вяло наблюдал за деловым хороводом приближенных. Мысли его, наверное, перебирали в памяти предвыборную лихорадку, когда в регионах сотни тысяч людей выражали ему поддержку, надеясь на скорые перемены к лучшему после «несомненной», по их мнению, победы лидера коммунистов над предателем и погромщиком СССР ЕБН. Ведь выборы‐95 в Госдуму коммунисты выиграли, получив большинство мест. Это, конечно заряжало и льстило. Однако занозой в душе засели и тревожили мероприятия слуг Кремля, начатые ещё Коржаковым. Они пытались вести переговоры с Илюхиным, а затем вышли и на Зюганова через секретаря ЦК КПРФ Виктора Зоркальцева. Чем ближе была дата выборов, тем настойчивее и наглее действовали «засланцы» власти. Старинным, но верным методом «пряника и кнута» они предлагали откупные для КПРФ и гарантии того, что не запретят партию, если Ельцин победит и даже обещали Зюганову пост премьер-министра
