Разрывая душу - стр. 6
Папа обычно уезжал по делам очень рано, и мы с мамой завтракали на кухне, а не в столовой. Даже выходные существовали для него ужасно редко. Но я ни в коем случае не жаловалась.
- Что, прости? - размазывая маленьким ножичком на кусочке злакового хлеба соевое масло, подняла она глаза на меня. - Сколько раз я тебя просила не говорить себе под нос?
- Да, извини. - Я отпила апельсинного сока из своего стакана и выдала причину недосыпа на своём лице, которая должна была ей понравится: - Я не могла долго уснуть из-за сегодняшнего вечера. Волнуюсь.
- О, это пустое, моя дорогая, - ласково улыбнулась она. - Уверена, всё пройдёт наилучшим образом. Ведь ты у нас очень воспитанная и образованная девочка. Ещё и красавица, - на последнем слове она подмигнула и уверенно кивнула самой себе: - А круги под глазами легко исправит салон красоты.
И не только круги. Он полностью меня исправит, сделав неузнаваемой. Мотнула головой, отпуская ситуацию и приступила к омлету.
- О, милая, - через минуту восхитилась мама. - Нас ждёт совершенно замечательный день!
Маникюр, педикюр, болезненная эпиляция каждого кусочка тела - о большем и мечтать нельзя. Еле сдержалась, чтобы не простонать в голос. Впрочем, побывать вне пределов этого дома тоже хорошо. Так что грех жаловаться. Я справлюсь. У меня и выбора-то нет.
Примерно через час мы с мамой сидели на заднем сидении машины, выезжая за ворота, на пути в её любимый салон красоты. Не могу сказать, что подобного рода вылазки я ненавидела. Нет. Побывать в реальном мире, заглянуть за кулису жизней обычных трудящихся людей, было для меня, как глотнуть свежего воздуха. Мне нравилось слушать разговоры между собой щебетавшего о пустяках персонала. Я, в отличие от моей мамы, была молчаливым клиентом и, по большей части, девушки сами со мной говорили, делясь подробностями свой простой, а иногда и не очень, жизни. Мне это безумно нравилось. Я ловила каждое их слово, сострадая или радуясь тем или иным событиям, волновавших их сознание. Словно для меня разом открывались маленькие окошечки в другой, абсолютно не контролируемый мир. И как же мне хотелось пожить в таком мире! Хотя бы денёчек!
Через два часа мы вошли в красивую приёмную, и мама за пару минут дала указания по поводу меня улыбающейся и очень внимательной, встретившей нас девушке-администратору, с двумя глубокими ямочками на щеках.
А после всё закрутилось в водовороте ощущений. Антицеллюлитный массаж. Дурацкая эпиляция. Выщипывание бровей. Маникюр и педикюр. Укладка волос. И всё это под приятную музыку познания жизни других людей. Я почти радовалась, если не вспоминала для какой цели со мной всё это вытворяют...
С мамой мы встретились лишь на укладке. Она дала чёткие указания по поводу моей причёски и макияжа и, сияя, словно бриллиант, удалилась к своему мастеру. Мне туго стянули волосы в высокую витиеватую шишку и шёпотом повосхищались, что моей коже не нужно много косметики, добавив тон, чуточку румян и прорисовав жирные стрелки на глазах. Губы сделали телесного цвета. Ну хоть не ярко-красный, как на губах у моей мамы. Блин, но всё равно в зеркале я себя не узнавала. Слишком взрослая, утончённая и уверенная в себе. То есть, совсем не я.
Мама была абсолютна довольна результатом, наградив мастеров белоснежной улыбкой и добавив к ней щедрые чаевые. Чем порадовала и меня. Впрочем, она никогда не была жадной, если выполненная работа соответствовала всем её первоначальным требованиям.