Разрушительная игра - стр. 41
Бриджит искренне улыбнулась, и я почти улыбнулся в ответ. Вопреки сказанному теперь мы прекрасно ладили, за исключением редких ссор. Поначалу пришлось нелегко, но мы приспособились и научились находить компромисс… Не считая моментов, когда дело касалось ее свиданий.
Ни один из ублюдков не стоил времени Бриджит, и им еще повезло, что я не выколол им глаза, если учесть, как они на нее пялились.
Если бы я не ходил с ней на свидания, они бы точно попытались что-нибудь сделать, и от этой мысли закипала кровь.
Я заметил, что Бриджит то и дело поглядывает на бортовой телефон, и наконец сказал:
– Лучше бы он не звонил.
Принц Николай обещал сообщать о любых изменениях. Их пока не было, но в такой ситуации отсутствие новостей – хорошие новости.
Она вздохнула.
– Знаю. Просто схожу с ума от неведения. Мне следовало быть там. Следовало вернуться после выпуска, а не настаивать на жизни в США. – Ее глаза наполнились виной. – Вдруг я больше никогда его не увижу? Что, если он…
– Не думай так. Мы скоро приедем.
До Атенберга было семь часов полета. За семь часов могло произойти многое, но я держал эту мысль при себе.
– Он нас вырастил, понимаешь. – Бриджит с отсутствующим видом смотрела в окно. – После смерти отца дедушка изо всех сил старался исполнить для нас с Ником роль родителя. Он король, и у него всегда полно забот, но он уделял нам время при малейшей возможности. Завтракал с нами каждое утро, когда был дома, и посещал все школьные мероприятия, даже самые маленькие, глупые и неважные. – Ее губы тронула легкая улыбка. – Однажды он перенес встречу с премьер-министром Японии, чтобы посмотреть, как я исполняю роль Подсолнуха Номер Три в спектакле пятого класса. Я была ужасной актрисой, и даже королевского статуса оказалось недостаточно, чтобы получить роль с репликами.
Уголки моих губ поползли вверх – я представил маленькую Бриджит в наряде подсолнуха.
– Устроила международный скандал в десять лет. Почему я не удивлен?
Она посмотрела на меня с деланым оскорблением.
– Для протокола: мне было одиннадцать, и премьер-министр отнесся с пониманием. Он сам дедушка. – Ее улыбка померкла. – Не представляю, что буду делать, если с ним что-нибудь случится, – прошептала она.
Речь шла не о премьер-министре.
– Все всегда как-нибудь решается.
Не совсем правда, но других слов я подобрать не смог.
Из меня, правда, дерьмовый утешитель. Именно поэтому я стал телохранителем, а не медсестрой.
– Ты прав. Конечно. – Бриджит глубоко вздохнула. – Прости. Не знаю, что на меня нашло. Обычно я так себя не веду. – Она покрутила на пальце кольцо. – Хватит обо мне. Расскажи о себе что-нибудь, чего я не знаю.
Перевод? Отвлеки меня от того, что мой дедушка, возможно, умирает.
– Например?
– Ну… – Она задумалась. – Твоя любимая пицца.
Она не задавала этого вопроса во время моего импровизированного интервью за ужином в честь ее выпускного.
– Я не ем пиццу. – Я ухмыльнулся, увидев шок на ее лице. – Шучу. Не будь такой доверчивой, принцесса.
– За два года я ни разу не видела, чтобы ты съел хоть кусочек. Все возможно, – возразила она, защищаясь.
Моя улыбка стала чуть шире.
– Не самая любимая еда, но предпочитаю пеперони. Я за простоту.
– Оно и видно.
Бриджит скользнула взглядом по моей простой черной футболке, брюкам и ботинкам. Некоторые клиенты требовали парадный вид – костюм, галстук, наушник, полный комплект, – но Бриджит не хотела, чтобы я выделялся, отсюда и повседневный стиль.