Разрушенный мост - стр. 18
4
Телефонный звонок
Все вокруг считали, что Джинни хорошо рисует. Учителя быстро замечали это, и ее работы всегда висели на выставочном стенде. В одной из школ она даже специально попыталась рисовать хуже, но ее все равно хвалили, а рисунки все равно брали на выставку. Именно тогда Джинни поняла, насколько там все глупые, возненавидела их за это и расстроилась так, что едва могла дышать.
Это было в том городе, где они жили в подвале. Папа спал в гостиной, а ей досталась единственная спальня. Плита, холодильник и кухонная раковина тоже стояли в гостиной. А наверху жил маленький мальчик. Они пытались играть во дворе вместе, но он постоянно плакал. Как-то раз его унесли наверх только из-за кошачьей царапины. Когда родители забрали его, Джинни осталась во дворе одна; за большой угольной ямой среди цветочных горшков она принялась строить город для своего игрушечного кролика, гадая, не умрет ли от царапины ее товарищ по играм.
В другой школе все должны были носить темно-зеленую форму и соломенные шляпы, которые удерживала на голове только тугая резинка под подбородком. Чтобы попасть на площадку для игр, нужно было пройти две улицы, поэтому учителя выстраивали их парами и требовали держаться за руки. Джинни в пару всегда доставалась девочка по имени Джеки, которая вечно отпускала ее руку, пока учительница не заметила этого и не отругала ее.
На столике возле кровати Джинни стояла фотография матери в обитой кожей рамке. Все отмечали, насколько они похожи. Они с папой называли маму «Маман», на французский манер. Каждый вечер Джинни разговаривала с ней: просила передать Деве Марии, чтобы та прислала ангелов, которые уберегут Джинни от дурных снов. Как-то другие девочки решили рассказать ей секрет, но заставили поклясться смертным ложем матери, что она никогда его не раскроет. Джинни тогда очень испугалась. Она думала об этом весь вечер и никак не могла выбросить из головы. Смертное ложе казалось ей чем-то вроде особой кровати, которую привозят домой, когда тебе приходит время умереть; и вот уже и ты знаешь, к чему все идет, и все знают, пора ложиться спать, но ты не хочешь идти в кровать, но должен, потому что пришло твое время. О том, что именно происходит на смертном ложе, было и вовсе страшно подумать. В тот вечер она никак не могла успокоиться, и папа, который пришел поцеловать ее на ночь, обнаружил мокрую от слез подушку. Объяснить, в чем было дело, Джинни не смогла.
На следующее утро Джинни как раз собиралась идти на работу в «Дракон», когда зазвонил телефон. Она сразу узнала голос собеседницы и почувствовала, как сильно забилось сердце. Это была Венди Стивенс.
– Привет, Джинни! Твой папа дома?
– Нет, он на работе. Хотите, я дам вам его номер? Он, скорее всего, в офисе…
– Спасибо, милая, его номер у меня есть. Я просто почему-то решила, что он будет дома.
– Ну…
– Подожди. Ты занята?
– Мне на работу нужно, смена начинается через полчаса, но…
– На работу? А где ты работаешь?
– В кафе. Ничего особенного.
– Здорово. Послушай… Папа говорил тебе что-нибудь после того, как я ушла?
– О вас?
– Да. И о том, почему я приходила.
Теперь у Джинни тряслись поджилки. Сев на пол, она уперлась локтем в стену.
– Нет.
– И не говорил о том, что происходит в Ливерпуле?
– В Ливерпуле?.. Не понимаю, о чем вы. Что там происходит?