Разрушенное время - стр. 21

Но эта пара не могла выбиться из его внимания. Один из людей, шедших впереди Сторожа, владел большим пониманием времени.

– Что случилось? – голос девушки дрожал, но она и не пыталась скрывать волнение.

– Вы родственница? – спокойным тоном задал вопрос человек в белом халате.

– Почти. Я соседка, – Беата ждала более конкретного ответа на свой вопрос, видя бледное лицо Эмилии Яковлевны, которую санитары выносили из квартиры на носилках.

– Если вы близкий человек пациентки, то могу вас отчасти успокоить: у Эмилии Яковлевны едва не произошел ишемический инсульт, и хоть состояние не критическое, но во избежание более серьезного развития событий, её следует госпитализировать. Не волнуйтесь, девушка, на непродолжительное время, – врач дружелюбно коснулся плеча Беаты и отправился вниз по ступенькам.

– Милая моя, не тревожься так, – на лице пожилой женщины появилась непринужденная улыбка, но Беата слишком хорошо знала Эмилию Яковлевну, чтобы понять, что та наигранная, – позаботься о мистерах. Возьми детка, мои ключи.

Беата приняла из дрожавшей руки соседки связку ключей, стараясь не заплакать.

– Я заберу их к себе, Эмилия Яковлевна, поправляйтесь, пожалуйста.

Санитары не стали ждать, пока водруженная на носилки женщина попрощается с юной особой и поспешили следом за врачом.

Беата спустилась за санитарами и убедилась, что пожилую актрису устроили в карету скорой медицинской помощи. Все также стараясь не давать волю слезам, девушка вернулась в подъезд. Повозившись немного с ключами от замков чужой квартиры, она вошла внутрь, чтобы успокоить взволнованных котов, а в том, что те были напуганы, Беата ничуть не сомневалась. В коридоре её встретил Мистер Философ и стал громко мяукать. Казалось, что его кошачья речь была сбивчивой. Беата довольно хорошо знала персидских питомцев своей соседки и изучила их нравы.

– Коты, не волнуемся, ваша хозяйка поправится. А пока я каждого из вас сейчас перенесу к себе домой. Договорились? – девушка присела перед котом, продолжавшим выражать недовольство на своем языке.

Из комнаты вышли Мистер Мудрец и Мистер Мечтатель. Все трое уселись перед Беатой, словно ждали её действий, и она не стала медлить. Захватив кота, более других волновавшегося, девушка направилась к двери, стараясь действовать как можно быстрее, чтобы не доставлять лишних поводов для беспокойства животным, столкнувшимся с сильным стрессом.

Грусть часто одолевала его. Бороться с ней не имело смысла. С ней следовало свыкаться после определенного времени. В его случае неуместные эмоции могли выглядеть нелепо: опыта у него имелось в избытке. Часовщик подошел к знакомому силуэту. Его он неоднократно желал поместить во временную петлю. Это было бы грубейшим нарушением правил. Однажды он так поступил. И за это пришлось расплачиваться. Но пойти на нарушение правил ради любви не виделось злостным преступлением. Скорее актом не подвластности чувствам. Его рассудок прошел испытание сильнейшим чувством, и казалось, что более он не оступится. Казалось.

Приблизившись к силуэту, Часовщик извлек маленькую коробочку и приготовился её открыть.

– Не делай этого.

Этот голос он не ожидал услышать. Часовщик замер на месте в растерянности.

– Я понимаю тебя, но согласись, что помещать во временную тюрьму того, кто тебе дорог жестоко. Время должно двигаться вперед. Пусть даже оно будет прервано. Но это закон времени. А законы, как известно, нарушать возбраняется. Не под угрозой наказания. А исключительно из-за понимания ответственности за последствия.