Разрушенная семья - стр. 15
– Отпусти, синяки останутся, – прошипела я не хуже змеи, – И тогда накроется тазом и квартира и бизнес и тачка. Закончим это и разбежимся. Я больше так не могу. Я устала бороться, пытаться спасти то, что уже сломано.
Слезы смешались с каплями дождя, когда я смотрела в некогда любимые глаза.
– Запомни, милая, – склоняясь к моему лице, пророкотал Славка, – Скорее я тебе ноги переломаю, чем ты от меня уйдешь. Уяснила?
Ливень заглушил мои рыдания, а душа горела от боли. Он не шутил и не блефовал. Не вырваться мне из этих отношений никогда...
Мы познакомились очень давно, казалось, это было в другой жизни. Я студентка кулинарного колледжа пряталась на остановке от такого же дождя, кутаясь в скромный плащик. А Слава словно «рыцарь на белом коне», то есть на белой Мазде остановился и предложил подвезти до дома.
Я звезд с неба никогда не хватала, училась плохо, неинтересно было. Отец скопытился на очередной пьянке, когда мне было шесть и наш дом стали наводнять бесконечные кандидаты на мамины руку и сердце. Ну или просто любители вкусно поесть.
Мать работала поварихой в единственной столовке нашего захолустья, и считалась уважаемой женщиной. Она кормила свадьбы, юбилеи, поминки, корпоративы... Ведь на весь наш небольшой городок имелся один дорогой ресторан, для богатых. Три пивнушки, где разливали дешманскую барматуху и большая столовая, что осталась от закрывшегося завода.
Так как успехов в учебе за мной не водилось, мать договорилась, и после девятого класса, я устроилась в ее смену посудомойкой. Работу совмещала с учёбой на повара. И мне это безумно нравилось.
Мне тогда казалось, что я нашла себя. Что готовка, это мое призвание. Я изучала кулинарные книги и мечтала овладеть поварским искусством в совершенстве. Мать начала мной гордиться, а еще подыскивать мне жениха побогаче. Предупредив, чтобы не думала со всякими нищебродами из местной шараги тереться.
Но к толстым кошелькам потенциальных ухажеров непременно прилагался огромный живот, седина, очки, или вообще жена с детьми... Я никого к себе не подпускала, поэтому везде ходила одна, у меня даже подруг особо не было.
К восемнадцати мать совсем озверела, выставила счет за все годы, что обеспечивала меня и предложила покрыть его, продав мой первый раз. У нее и клиент уже имелся, директор местного лесничества. Сорокалетний жирдяй, от которого всегда ужасно воняло потом. А еще ходили слухи, что он любитель извращений. А из друзей у него был только его зам, такой же урод с висящим животом и тремя подбородками. Подозреваю, что мать хотела продать меня обоим сразу, не предупредив, чтобы не сбежала...
Я совсем не хотела на такое подписываться, и домой приходила только ночевать. Искала работу, и вообще выход из ситуации.
И вселенная меня услышала. Прячась от промозглого дождя на полуразвалившейся остановке, я радовалась очередному поводу не спешить домой.
Темную улицу резко осветил свет фар, и у моего хлипкого убежища тормознула белая Мазда. Тонированное стекло опустилось и с широкой ослепительно-белой улыбкой на меня уставился лысый качок. Очень даже симпатичный и притягательный молодой мужчина.
– Садись, русалочка – весело проговорил он, – А то мокрая вся уже...
Я действительно продрогла до костей, и ни о чем не думая, нырнула в теплый салон. Машина была новой, и я в своем куцем плащике смотрелась в ней, как чужеродный элемент.