Разрешенная фантастика – 3 - стр. 21
Потому что это запрещает его наимудрейшее Величество.
А вот я сейчас спрошу вас: почему, как вы думаете, он это запрещает?!
Молчание нарушил Корвин – видел, что остальные не могут уже чётко сформулировать мысли, возникающие под давлением столь мощных чувств, что желваки на скулах пятерых так и ходят, а двое – так и вообще – злобно рычат:
– Не знаю, как другие, я считаю всему виной его возраст. На старости лет Мойес хочет только покоя. Да сытой жизни для своих многочисленных отпрысков. Как законных, так и бастардов. Мы же все не слепые: видели – в молодости он не стеснялся брать и наложниц. А сейчас совесть не позволяет ему отослать, как положено, младших детей устраиваться в жизни самостоятельно – как отослали наши отцы наших младших братьев.
Так вот: если начать серьёзную войну, по нашим Законам нужно возглавлять армию. И быть всегда в первых рядах, доказывая ежечасно, что самый сильный и смелый.
И – никогда не отступать и не сдаваться.
Мойес уже этого не сможет. И он это понимает. Не удивлюсь, если завтра он сам объявит о своём решении уйти.
– Согласен с Корвином. – Фандор, на взгляд Корвина слишком уж поторопился воспользоваться возникшей паузой, – Но! Если он уйдёт добровольно, просто передав власть по наследству – это будет означать, что все привилегии и земли, закреплённые за ним, останутся его старшему сыну, Эрику.
А если Собрание не возразит, и не предложит другой кандидатуры, Эрик получит и корону, и всё остальное. А если даже и предложит – не факт, что этот новый Король захочет биться с низложенным Эриком.
Тогда тот останется при вотчине – то есть, со дворцом и землями…
И новому королю придётся начинать без вотчины и даже без дворца. Поэтому, как ни подло это выглядит, я сам собираюсь предложить на Собрании обычный путь – Поединок. Новый Король должен доказать не только свою силу, но и решимость. И беспощадность. И, разумеется, получить то, что ему причитается как Королю – и земли, и замок, и неограниченную власть.
– То есть, ты хочешь, чтоб Собрание проголосовало за новую кандидатуру, а после этого – чтоб Избранный, как обычно, сразился со стариком?! – Уткур не скрывал презрения. Да и Корвин, и все остальные понимали, что победить старика – ничего не стоит, но нужно ли начинать новое правление и смену династии с такого… Бесчестного поступка?!
– Вот уж нет! – Фандор, думавший над всем этим хитросплетением Законов и Обычаев куда дольше их всех, знал разумный выход из отвратительной ситуации, разумеется, заранее, – Никто не собирается драться со стариком! Ведь у него же есть законный Наследник! Старший сын. Вот если Мойес объявит, что передаёт Корону как положено, по наследству, я и оспорю передачу её Эрику. А с Эриком я хотел бы предложить сразиться избранному Собранием кандидату. Если, конечно, повторяю ещё раз – тот захочет отстаивать свои Права на Трон и Титул…
Собрание началось с заходом солнца, вечером следующего дня.
Который Корвин, да и остальные холостяки, провели, почти без дела слоняясь по временному Лагерю, и передавая сплетни, воспоминания, горечь утрат, и пытаясь нащупать выход из тупика, куда загнало их бездействие и трусливые Указы «маразматика», как, не стесняясь уже, что их одёрнут отцы Семейств, обзывали Мойеса даже женщины.
Корвин, словно случайно подсаживаясь в шалаши, к кострам, и просто – тюкам со спальными мешками и скарбом беженцев, как бы невзначай заводил сочувственный разговор о том, что как жаль, что столько славных семейств так бездарно погибло, и что им всем пришлось покинуть отчий Дом, да в спешке бежать с насиженных мест…