Разрешаю любить - стр. 5

Отвернувшись, незаметно вздыхаю. Не понимаю я Денежко, вот честно. С такими родственниками, как у него, он мог бы уже давно в городской думе сидеть, но вместо этого занимается какой-то ерундой.

Хотя он прав. Его жизнь и то, на что он ее тратит – не моего ума дело. Каждый отвечает только за себя.

Пока едем до моего дома, больше не заговариваем. Отстегиваю ремень, когда машина останавливается во дворе типовой панельной пятиэтажки, но дверь открыть не тороплюсь.

– Спасибо, Леш…

– Пока.

– Желаю тебе победить в субботу и при этом остаться целым и невредимым.

Кивает и, обняв руль обеими руками, ждет, когда я освобожу его от своего присутствия.

Я выхожу, но перед тем, как закрыть дверь, слышу:

– Когда твоя свадьба?

– Летом.

– Это мне тебя еще три месяца пасти?

Лицо обжигает жаром стыда.

– Устал от меня?

– Есть немного.

– Окей… Не стану больше навязываться.

Вложив в руку всю свою злость, хлопаю дверью и шагаю к дому.

Придурок! Утомила его? Да не вопрос!.. Сегодня же кину его контакт в блок.

– Варя! Подожди… – неожиданно окликает голос мамы.

Я жму на кнопки кодового замка, и мы с ней вместе заходим в подъезд.

– Привет, – здороваюсь, забирая у нее тяжелую сумку, – Что там? Кирпичи?

– Продукты, что еще? Мясо и капусту купила. Сейчас щи варить будем.

Морщу нос. Терпеть не могу капусту во всех ее вариациях. Пища бедняков.

– Кто тебя привез? Денежко?

– Да.

Медленно поднимаясь вверх по лестнице, она то и дело на меня оглядывается.

– Смотри, накрутишь задницей, своего Станислава потеряешь, – говорит, нарочно делая акцент на ударении в его имени.

– Не потеряю, мама. Леша просто иногда подвозит меня. Его Саша попросил.

– А Леше это зачем?

– Саша попросил! – повторяю с нажимом.

Поднимаемся на третий этаж. Упав спиной на стену, я жду, когда мама найдет ключи и откроет дверь.

– Тихо, не шуми, отец после смены, – шепчет, когда ступаем через порог и оказываемся в крохотной прихожей.

Молча раздеваемся, моем руки и расходимся по разным комнатам. Я в свою спаленку, мама – туда, где спит папа.

Через пять минут она заглядывает ко мне и тихо просит:

– Иди суп варить. Я немного отдохну и помогу тебе.

– Я собиралась позаниматься.

– Потом позанимаешься, – недовольно поджимает губы, – Зато меньше в телефоне просидишь.

– Ладно.

Если уж суждено сегодня ужин готовить мне, то лучше в одиночестве, чем толкаться вдвоем на тесной кухне.

Переодеваюсь и принимаюсь за готовку. Из комнаты родителей доносятся приглушенные голоса. Видимо, отец проснулся. Он работает водителем на скорой по графику двенадцатичасового рабочего дня и после ночных смен обычно спит целый день, а потом до трех ночи смотрит телевизор.

– Уже сварила? – удивляется мама, появляясь на кухне через два часа.

Папа входит следом и сразу занимает стул, стоящий между столом и холодильником.

– Привет Вареник, – говорит бодро, – Чего накашеварила?

– Щи.

– Ммм… Где щи, там и нас ищи, – выдает излюбленную поговорку.

Мама достает тарелки и сама разливает суп.

– Мне не надо, – предупреждаю сразу.

– Чего это?

– Я не ем щи, ты же знаешь.

– Давай-давай. При своем муже тоже от щей нос воротить собралась?

Господи. Иногда мне кажется, родители не до конца понимают, из какой семьи мой Станя. Неужели правда думают, что он поставит меня у плиты и заставит варить эти гребаные щи?!

– Я уже чаю напилась, пока ужин готовился. С бутербродами.