Разожми ладони - стр. 28

Засыпая, она ещё не знала, что завтра попробует найти свой «футбол». И что эта попытка будет уже не просто попыткой скоротать время. Это будет попытка понять его в его самозабвенной увлеченности через понятные и знакомые себе категории, и самой уподобиться тому, с кем она теперь рядом.

Нет, никакого подражания другу-авторитету. Просто любопытство. Просто шаг за тем, кому доступно чуть больше.

Жаль только, что именно это – стало поводом для очередной ссоры очередным вечером. Просто он недооценил её новых успехов и стараний на новом поприще – учебном.

Или она – просто недополучила свою порцию одобрения. Свою дозу…

Просто он слишком быстро привык к новой части её жизни, которая пока приятно шокировала её саму. И стал воспринимать это как само собой разумеющееся. Просто он слишком сосредоточен на себе, своем деле, и привык вести себя как истукан, которого ничем не удивить. У него – всё «как обычно». Даже она со всеми своими феноменальными событиями.

На столько феноменальными, что она на пары начала ходить в институт!

Фати не раздумывая зашла в незапертую калитку, хоть и не терпела частных секторов, пересекла двор, поднялась на крылечко, постучала и не дожидаясь приглашения, вошла в дом. Ксю говорила, что сегодня дома семейое торжество, и двери для гостей будут открыты.

Формально она пришла к подружке. Ксюша часто кидалась умными фразами, потому что у неё мама была – психолог. Вовремя вброшенная фраза из маминого арсенала делала Ксюшу чертовски умной в глазах сверстников. Даже Фати иногда была благосклонна к ней. А благосклонность делала Фати довольно приветливой. Эпизодами.

Кстати, Ксения стала подружкой Фати после того, как её мама перестала быть её психологом. Когда родители объявили о разводе, а Фатима стала устраивать показательные представления с вызовом полиции, оговорами родителей и друзей, угрозами причинить себе вред, попытками подать на родителей в суд, в комитет по опеке, не нашедший подтверждений обвинениям, обязал попавшуюся на лжи девочку-подростка пройти курс психологической реабилитации.

У Людмилы Борисовны не было выбора, когда её по долгу службы принудительно прикрепляли к избалованной истеричной богатенькой наследнице, которая чудила и не собиралась сама включаться в работу. В задачу специалисту ставили, прежде всего, окончательно опровергнуть уголовные обвинения несовершеннолетней в адрес родителей, и «привести девушку в чувства», чтоб она перестала отравлять жизнь близким. Запрос был от них, близких, семьи, и от служб надзора – не от неё самой. Опытный психотерапевт с обширной частной практикой занялась поручением нехотя: «нИхАчуКи» – не её профиль. Она с первого взгляда опровергла инцест и любые домогательства, установив острый дефицит внимания, и некоторые пограничные состояния.

Девочке можно было помочь,

но та оказалась на столько сырой для работы, что попытки были беспочвенны. Её удалось лишь успокоить и частично переориентировать – переключить внимание. С фокусировки на манипулировании ближними.

Так появился конкурс красоты. После этого предписанный обязательный срок реабилитации закончился, и девочка пропала. У Фатимы Мидашевой обозначилась своя терапия: вместо исповедей в скучном кабинете она предпочитала лучезарно вышагивать по подиуму и гипнотически строить глазки в камеру. Пожалуй, это было самым необычным проявлением истерики в практике Людмилы – на столько пленительно просачивалась рвущаяся наружу кричащая эмоция, на столько эффектной и неотразимой оказалась эта сублимиация. Невозможно оторвать взгляд.