Разорванная пара - стр. 69

— Алиса, не надо! Где были вы все год назад? — кивнула через плечо, обозначая прошедшие события. — Где была ваша помощь, когда от меня все отвернулись?

Они молчали обе, с несчастным видом переглядывались, краснели.

— Нам так жаль… — прошелестела Наташа.

— Не стоит. Ваша жалость и помощь нужны были тогда, — мой голос дрожал от негодования, от слез, которые собрались в уголках глаз, — а сейчас не надо. Я привыкла справляться сама.

— Тань, — Алиска жалобно всхлипнула, — ну прости. Все выглядело так... хреново, очевидно. А когда эта волчица безумная пришла и вывалила все... ты не представляешь, как я жалела. Ревела всю ночь.

— И я.

— Бедные! Тяжело же вам пришлось, — желчь невозможно было удержать. Она кипела и требовала выхода, — я так понимаю, все в поселке в курсе подробностей?

— В курсе. Ты же знаешь — у стаи нет секретов.

— Знаю, — именно в этот момент окончательно решила, что уйду. Мне не нужны вот такие диалоги. Мне вообще ничего от них не нужно. Пусть катятся на все четыре стороны со своими извинениями.

— Танюш, прости, что обидели тебя.

— Никаких обид, девочки, — примирительно развела руками, — обидеть могут свои: близкие, родные, друзья, а чужие — навряд ли.

— Тань, не надо так, пожалуйста, — у Наташи из глаз покатились слезы, — мы не чужие.

Я лишь головой покачала:

— Помнишь, что ты сказала мне в прошлый раз?

Бывшая подруга стала белой, как полотно:

— Я сама не осознавала, что говорю...

— Все ты осознавала! — оборвала ее нетерпеливо. — И была права. Мне больше нет места в Черных Тополях. Я здесь — никто. И вы мне — никто.

Обошла их и, вцепившись потными пальцами в ремешок сумки, поспешила прочь, а бывшие подруги только в спину смотрели, не решившись остановить. Я шла вперед не разбирая дороги, с каждым мигом все больше мечтая провалиться сквозь землю. Каждый, кто попадался навстречу, здоровался так вежливо, деликатно, пытался поинтересоваться как дела, что мне становилось дурно. Пролетала мимо них, не оборачиваясь, игнорируя улыбки и их неуместное желание пообщаться. 

В стае нет секретов. Все всё знали, и теперь каждый считал своим долгом выразить мне сочувствие, поддержать, а мне хотелось кричать — валите вы к черту со своим сочувствием и поддержкой! Не могу больше. Просто не могу! Поэтому свернула в один переулок, во второй, в третий и короткой дорогой вышла к пропускному пункту.

Брутальный охранник заметил меня издалека и предусмотрительно вышел из своей будки, остановившись перед шлагбаумом.

— Добрый день.

Ладно, хоть не улыбался, как все остальные, смотрел настороженно исподлобья.

— Добрый, — кивнула и попыталась его обойти, но он сделал шаг в сторону, преграждая путь.

— Вы куда?

— Ухожу.

— Куда именно?

Бекетов приказал держать ухо востро? Запретил выпускать меня с территории поселка? Снова в клетку решил посадить?

— Не вашего ума дело, — смерила его оценивающим взглядом. Вроде не похож на бездумного амбала, взгляд пронзительный, въедливый, — до свидания.

Снова дорогу перегородил. Я опять попыталась его обойти, но результат тот же. Бугай стоял поперек дороги, а когда все-таки проскочила мимо него — схватил за руку чуть выше запястья. Меня словно током прострелило, аж дернулась — мне были неприятны чужие прикосновения.

— Не надо меня трогать! — процедила по слогам, и на руку его выразительно посмотрела.