Разорванная пара - стр. 52
Твою мать!
— …Доходит, да? По глазам вижу, что доходит! — злобствовала она, наслаждаясь каждым своим ядовитым словом.
Не удержавшись, схватил ее за горло, сжимая безжалостно, наблюдая, как краснеет ее лицо, как судорожно открываются вульгарно накрашенные губы. Убью тварь!
— Руслан, — ко мне подскочил Кирилл, вцепившись мертвой хваткой в мою руку, — не надо! — Я не слышал его, не понимал. В голове пульсировало лишь одно — мою девочку подставили! Заставили всех поверить в ее вину. Вынудили меня собственноручно выступить в роли палача! — Остановись! Если ты ее сейчас убьешь, мы не узнаем, кто еще за всем этим стоял! Не найдем остальных!
Капли здравого смысла просочились в мой разум, заставляя разжать пальцы. Волчица упала к моим ногам, некрасивыми руками хватаясь за шею, громко хрипя. Бульканье в ее горле переходило в сиплый надрывный смех, похожий на воронье карканье:
— Ради того чтобы увидеть тебя вот таким, без вечной ублюдской заносчивости и снисходительности не жалко и умереть. Надеюсь, ты сдохнешь в том аду, который сам для себя устроил! Сам!
Снова шагнул к ней, намереваясь свернуть шею, но на моем пути встал Кирилл:
— Не смей! Она нам нужна!
Сука! Сука! Сука! Меня колотило так, что дыхание сбивалось. Тварь!
— Все разошлись, живо! — прорычал, окинув бешеным взглядом соплеменников, которые тут же начали расходиться, смущенно отводя глаза в сторону, и вид у них был такой растерянный, придавленный. Они тайком переглядывались между собой, молча, опасаясь моего гнева.
— Отвезти ее в Синеборье, — просипел, скидывая с себя руки Кирилла, — бросить ее в подвал! Не убивать! Я хочу знать все! Каждое имя! Каждую фамилию!
Кирилл лишь кивнул и, нагнувшись к ней, подхватил под локоть, грубо вздергивая вверх безумно хохотавшую женщину. Полы халата распахнулись, являя миру дряблое тело в застиранном белье, но она даже не обратила на это внимания. Не было сил на это смотреть, поэтому, резко развернувшись, бросился в дом. Сбежал. Кир за моей спиной отдавал распоряжения подоспевшим бледным как смерть охранникам. Ворвавшись в гостиную, не мог больше сдерживаться. Перекинувшись, начал крушить все, что попадалось на пути, бросался на стену, грыз, обдирая зубы. Что угодно лишь бы заглушить тот ад, что полыхал в душе. Думал до этого, что мне хреново? Ничего подобного — то был легкий дискомфорт по сравнению с нынешним ужасом. Словно кожу содрали живьем, бросив в чан с серной кислотой.
Я сам все сделал! Сам! Не разобравшись, не проверив! Повелся на происки безумной карги! Черт с ним — со мной! Что тогда чувствовала Татьяна, когда вместо поддержки получила мою ярость? Лютую, неприкрытую. Я старался сделать ей как можно больнее, чтобы заглушить свою собственную боль.
— Руслан! — от дверей послышался настороженный голос беты. Он смотрел на погром, что я учинил, на руины, в которые превратил гостиную. Пристально наблюдал за каждым моим движением, зная, что в таком состоянии я опасен для окружающих, в том числе и для него. — Прекращай! Этим, — обвел комнату рукой, — ты делу не поможешь. Мы все виноваты. Никто ей не поверил, никто не поддержал, вся стая от нее отвернулась, никто не сомневался в ее виновности.
Бедная моя! Как же ей было страшно, одиноко, больно... Все были на моей стороне, и никого рядом с ней.