Разомкнутая черта. Роман - стр. 38

Я решил хорошо подготовиться к встрече с Делитовым. Надо было посоветоваться с медиками и техническими экспертами. Ни чертежа, ни схемы «американских горок» Делитова у меня не было. Раздобыть бы фотографию этих «американских горок», чтобы получить хотя бы поверхностное заключение специалистов, какую опасность для человеческой жизни «горки» объективно могут представлять. В зону аттракционов меня бы, наверно, не пустили с фотоаппаратом – слишком много охраны. А может, стоит попробовать? Опасно – если примелькаюсь, меня уже не пустят или же расколют, что не из праздного любопытства я этим интересуюсь.

Позвонил я знакомому кардиологу, который когда-то работал в фирме по изготовлению медицинских приборов. Спросил: «А могут ли представлять опасность для жизни американские горки, и при каких условиях их технической конструкции опасность может быть максимальной?». Тот отшутился, ответил с иронией, что всё может представлять опасность. Жить тоже вредно для жизни, но другого выбора нет. Я всё же перевёл тему на серьёзный лад. Он чуточку растерянно стал утверждать, что плохо знаком с этой проблемой, но вроде бы были случаи инсульта при катании с горок, правда, очень редкие.

– А какая конструкция могла бы усилить опасность аттракциона? – не отставал я.

– Уж не собрались ли вы изобрести аттракцион для самоубийц? – сразу со стороны моего собеседника послышалась саркастическая реакция с прихохатыванием. Я вздрогнул, ошеломлённый на редкость прозорливыми его догадками, в корне искажающими цель моего поиска. Состояние у меня было, будто я нёс плотно закупоренный сосуд с чесночным маслом, а он где-то треснул, и содержимое ёмкости мгновенно стало для всех до безобразия заметным и отталкивающим. Моё лицо омрачила реакция сдержанного гнева, лоб немного вспотел: мне не нравилась такая проницательность, которая могла бы заставить меня рассекретить для посторонних планы журналистского расследования. Но я тут же взял себя в руки.

– Нет, отдаю должное вашему чувству юмора. У меня созрела идея написать разоблачительную статью об опасных для жизни аттракционах, чтобы предотвратить возможные трагические случаи гибели и увечья людей.

– Это правильно. У нас ведь нет никаких медицинских норм и правил эксплуатации аттракционов. Я так представляю, – заметил он заторможенно, что если, допустим, в какой-то момент времени будет резкий перепад скорости, активное ускорение – какие-то две-три секунды – и давление в сосудах резко возрастёт. Это, конечно же, очень опасно. Количество витков, их высота и уклон… – да всё имеет значение. Я сразу не готов ответить… Мне надо хотя бы просмотреть материалы, а так – что я могу сказать? Общие слова только.

– А по фотографии игровой конструкции можно какой-то вывод сделать?

– Что-то сказать можно, но надо же и знать какие-то кинетические особенности – скорость, равномерность движения, фазы ускорения и торможения и так далее.

Я поблагодарил собеседника и попросил о возможности повторной консультации, когда на руках у меня будут конкретные данные. Он автоматически согласился. Окунулся я снова в поиски и набрёл на заметку, содержание которой никак не могло меня удовлетворить, так как там излагались аргументы не только не подтверждающие возможность получения серьёзных травм при эксплуатации экстремальных аттракционов, но даже наоборот, свидетельствующие о безопасности их массового использования. Оказывается, по статистике, смертельные случаи на аттракционах случаются с вероятностью один к 250 миллионам, из 270 миллионов ежегодных посетителей парков за медицинской помощью обращаются 7000 человек, или 0,00259% катающихся. При этом, как считает автор материала, многие из них виноваты сами, пренебрегая правилами безопасности. Хорошие козыри в лапы моим противникам, надо сказать! Что я этому противопоставлю? Пересказ разговора в дружеской компании? Так скажут – клевета, интриги конкурентов, сплетня, да ещё в суд подадут иск о защите чести, достоинства и деловой репутации коммерческой организации. Редактор прав, надо искать что-то посерьёзнее. Есть, правда, там небольшая, но существенная оговорка (этот участок текста в распечатке я прокрасил толстым бледно-розовым текстовыделителем, информация подтверждала слова моего консультанта):