Разобранные - стр. 43

Сигнал тревоги раздается в то время, когда ей следует готовиться к уроку, и учительница, мысленно чертыхаясь, клянёт судьбу. Можно было бы остаться и поработать, пока в классе никого нет, а ложная – она всегда ложная – тревога тем временем закончится сама собой. Но потом учительница решает, что, оставшись, подаст нехороший пример проходящим мимо ученикам.

Выйдя из класса, она обнаруживает, что в коридоре полным-полно детей. Коллеги пытаются поддерживать порядок, но это старшеклассники, и навыки построения по учебной тревоге, которыми они овладели в младших классах, давно забыты. Кровь бурлит от гормонов, и тело, опережающее разум по развитию, удержать в состоянии покоя удается далеко не всем.

Неожиданно учительница замечает нечто удивительное, обстоятельство, которое неприятно ее поражает.

У кабинета директора стоят двое полицейских. Их определенно раздражают толпы орущих детей, проносящиеся мимо них к выходу. Зачем здесь полиция? Почему не пожарные? И как им удалось приехать так быстро? Такого не может быть – кто-то вызвал их раньше, чем раздался сигнал тревоги. Но зачем?

Последний раз полицейские были в школе, когда поступил звонок, предупреждавший об угрозе взрыва. Персонал и школьников эвакуировали, но никто толком не знал зачем. Оказалось, никаких террористов в школе не было – тревога была ложной. Кто-то из учеников решил пошутить. Тем не менее угроза появления клапперов считается серьезной, так как никто не может сказать на сто процентов, есть они в помещении или нет.

– Пожалуйста, не толкайся! – говорит она ученику, зацепившему ее локтем. – Я уверена, всем удастся выбраться на улицу и без этого.

– Прошу прощения, мисс Стейнберг, – извиняется парень.

Проходя мимо одной из лабораторий, где ребята ставят опыты, учительница замечает, что дверь открыта. Осторожности ради она заглядывает внутрь, чтобы проверить, не забрел ли туда кто-нибудь из учеников, не желающих участвовать во всеобщем столпотворении. На каменных столешницах лабораторных столов пусто, и стулья аккуратно расставлены по местам. Судя по всему, лабораторной работы на этом уроке ни у кого не было. Учительница хочет закрыть дверь, скорее по привычке, нежели чем по необходимости, но неожиданно ее внимание привлекает звук, которого здесь быть не должно.

Где-то рядом плачет ребенок.

Сначала учительница думает, что звук доносится из комнаты матери и ребенка, но она находится слишком далеко, в другом конце коридора. Ребенок плачет прямо здесь, в лаборатории. Она снова слышит его, но на этот раз звук тише, хотя малыш явно чем-то рассержен. Похоже, решает мисс Стейнберг, кто-то пытается прикрыть рот ребенку, чтобы он не плакал. Эти молодые мамаши всегда так поступают, попав с ребенком туда, где им быть не положено. Кажется, ни одна из них не понимает, что ребенок, если пытаться прикрыть ему рот, будет плакать еще громче.

– Все, веселье окончено, – говорит учительница. – Вам следует быть на улице со всеми остальными.

Никто не выходит. Ребенок принимается плакать еще громче. Слышен чей-то шепот, но о чем говорят, учительница не понимает. Окончательно раздражаясь, мисс Стейнберг решительно направляется в глубь лаборатории, попутно заглядывая под столы справа и слева. Наконец она находит тех, кого искала: за одним из столов прячется девочка с ребенком. Она не одна, с ней мальчик. Вид у обоих растерянный. Ребенок плачет. Мальчик, судя по всему, готов сбежать, но девочка крепко хватает его за руку, не позволяя встать. Он подчиняется.