Разоблачение Оливера Райана - стр. 2
– С возвращением, – ухмыльнулся он.
– С каким еще возвращением? Просто решил выкурить одну. Паршивый выдался денёк.
– Иису-у-усе, Оливер, так не бывает! Ты снова куришь сиги. Признайся уж.
Я бросил окурок на землю. Наступил на него. Кинул пачку с девятнадцатью сигаретами Барни.
– Оставь себе, – сказал я. – Давай, травись на здоровье.
В конце концов моя жена смогла пробудить во мне самое худшее. Это было так неожиданно. Я ведь по-своему гордился ей. Например, после всех кулинарных курсов, которые мне удалось заставить ее окончить, она прекрасно готовила. К тому же Элис была весьма искусна в постели, что довольно мило с ее стороны. Как ужасно грустно думать об этом сейчас, учитывая ее нынешнее состояние.
Мы познакомились в 1982-м на презентации какого-то издания, которое она иллюстрировала. Мой агент хотел, чтобы я встретился с ней по поводу картинок для моей детской книги, которую он пытался пристроить какому-нибудь издателю. Поначалу я иллюстраций не хотел вообще. Они же будут отвлекать от текста, думалось мне тогда, но, должен признать, агент оказался прав. Рисунки придали книге продажный вид. Нас представили друг другу, и мне нравится думать, что между нами возникло… что-то такое. Искра – не совсем подходящее слово, но – нечто вроде взаимопонимания, если можно так выразиться. Некоторые люди называют это любовью с первого взгляда. Но я не так наивен.
Оба мы уже вышли из возраста первого цветения юности. Нам было, кажется, под тридцать. Но она была прелестна в своей мягкости. Мне нравилось ее спокойствие и то, что она почти ничего не требовала от меня. Она принимала как должное внимание, которое я ей оказывал, а затем безропотно отходила на задний план, когда ее присутствие не было необходимо.
Свадьба состоялась очень быстро. Смысла тянуть не было. Ее хрупкая мать и братец-идиот стояли за нами у алтаря. И никого с моей стороны, конечно. Нам не хотелось связываться с отелем. Мы устроили шумный ужин в центре города, в ресторане, принадлежащем моему старому приятелю по колледжу Майклу. Барни тоже был там. Тогда он еще мне немного нравился. На свадьбе он вел себя эмоциональней других. В чем, полагаю, его трудно винить.
Мы сняли на несколько лет просторные апартаменты на Мэррион-сквер. Я настоял на большой квартире, потому что мне нужно уединение, чтобы писать. Я могу работать только за закрытыми дверьми.
Хорошее времечко было. Мы заработали немного денег тогда, когда никому это не удавалось. Финансовую ситуацию значительно улучшило то, что плоды нашей работы скоро начали превращаться в довольно популярную серию. Днем мы расходились по разным углам и работали. Я писал свои книги. Она умело подбирала картинки к моим словам. У нее это тоже неплохо получалось. Ее работа подчеркивала достоинства моей.
Я стал довольно известен как критик, изредка появлялся на телевизионных шоу и периодически писал статьи для воскресных газет. В те времена люди были как-то более сдержанны в бахвальстве своими успехами. Не то что сейчас – я уже со счета сбился, сколько раз за прошедшие десять лет меня звали участвовать во всяких реалити-шоу. Боже упаси!
Элис же избегала всего этого, что меня полностью устраивало. Ей не нравилось быть в центре внимания, и она всегда недооценивала свой вклад в успех моих книг, настаивая на том, что писательская работа важнее, а она просто иллюстратор. Она была очень скромной и вообще не хотела, когда ее пытались «вытащить на телевидение», чтобы стало известно, что мы работаем семейной командой. Довольно мило с ее стороны, потому что это значило, что я могу продолжать жить, сохраняя видимость неженатого человека. В этом есть свои преимущества. Искренне считаю, что ее помощь была неоценима.