Разноцветный мир - стр. 3

А какие рисует туманы!..

 Непременно, меня подожди,

 Незабвенно, напишем романы.

 Я размерю нетвердо шаги.

 Мне под ноги листьев тирада.

Этой осенью ты укради,

Укради меня у листопада.

Кружили листья в такт дождю,

Узор осенний заплетая,

Играла музыка в саду,

 В ведре и трубах барабаня.

 Грустинки-слезы по стеклу

Печаль смывали, превращая

В красивый танец. Исцелю

Все трещинки, все отпуская.

 И это был обычный день,

 До мига этого обычный,

 Легла на сердце грусти лень,

В дыханье осени капризной

Здравствуй, счастье, в конфетной обертке, с карамельной улыбкой детей.

Босиком, по разбросанным лужам,

 мчит ватага и с ней веселей.

 Здравствуй, солнце, ты стало мне ближе,

 а ведь было совсем не достать.

В детстве яркие краски и крыши,

По которым любили гулять.

 А вот этот сарай, покосился,

 Верный слушатель наших идей.

 В нем, в углу, сто историй хранится,

Улыбнись, побежали скорей!

Вдруг догоним, смешно, на подножке,

Мы заскочим в последний трамвай.

Не грусти, соберем все в ладошки,

 И за сердце положим опять.

Орда фашистов в город рвётся.

Ушли на фронт отец и брат.

 Я маму жду, сейчас вернётся…

Кто виноват? Кто виноват…

Вещичек собрано в дорогу —

Лишь чемодан да саквояж.

Мы будем живы, слава богу.

 Опять приедем в домик наш,

 Где куклы ждут, живёт собака —

 Со мной играет во дворе.

 Я не мала, не стану плакать…

Идти мне в школу в сентябре.

Удар… Проклятая бомбежка!

Подвинусь дальше от окна.

Всё стихло. Сон напал немножко

 Проснулась… Мама!!! Где она?

Детдом. Челябинская область.

Почти привыкла, не боюсь.

Лишь часто слышу мамы голос:

«Я скоро, доченька, вернусь».

Вот и всё. Небеса по-осеннему хмуры,

 Подоконник стучит барабанную дробь.

Облетели с души, словно листья, Амуры,

 И в жилище любви мародёрствует скорбь.

Наше летнее Солнце остыло, поблекло,

Словно лампы седой истончённая нить.

 Лишь местами посветит, урывками, бегло,

 И вернется за облако, мир хоронить.

 Выходя из подъезда, холодному ветру

Отдаю на закланье все мысли, порой.

 Эй, сентябрь! Прими эту скромную жертву —

Торжествующей грусти печальный настрой.

 На термометре – десять, а будет – двенадцать,

У природы не вымолить больше тепла.

Осень – старый поэт – нам рифмует абзацы,

 Что ложатся дождем на пергамент стекла

Обещают начало дождей.

Станет пасмурно, небо закроется

От деревьев, строений, людей.

 Разухабит осенняя троица

Этих месяцев, наши пути.

 Заполощет, испачкает вычурно,

Отзовётся в осипшей груди,

 Из сознания радости вычернив.

Словно жизнь на пороге конца,

Разукрасит морщинами мёрзлыми

У природы детали лица,

Захоронит под белыми розами.

Через лужи, колдобины, грязь,

Поведёт человечье отродие,

И забросит в сугробы, смеясь,

 Над прохожими – божьей пародией.

 Между летом и мёртвой зимой —

Девяносто безрадостных полночей,

Ей, природе, обидно самой

Быть зелёной лишь кронами ёлочек.

Увядания скорбная песнь

Никуда из событий не скроется.

 И трёхмесячно властвовать здесь

Будет жёлто-осенняя троица…

Я не могу стихи марать

Под двести, триста и поллитру. Никак «под мухой» не набрать

Для тонких струн души палитру. З

аходят мысли «не туда», Выходят строки «не оттуда», Мне жаль напрасного труда, А в туалет – бумаги груда. Я

каюсь, пробовал вот так: В руках – перо, бутылка «Царской», Дымился в комнате табак, Лежал закуской хлеб с колбаской. Л