Размороженный. Книга 2. Oldschool - стр. 7
Я едва не поперхнулся.
– Элли…
– Я же просила тебя так меня не называть!
– Поэтому только так тебя и буду звать, если продолжишь нести чушь, – пригрозил я. – Эдуардыч ни в чём не виноват. Почти. И вообще, не будь его, ты бы уже сидела в комнате с мягкими стенами и вежливыми санитарками. Тебе что, совсем его не жаль?
Вопрос я задал не просто так. Отсутствие сопереживания – верный спутник психопата. У меня в этом вопросе другая аномалия: с самого детства я не могу смотреть на чужие страдания, в груди всё просто клокочет. Любую несправедливость мне хочется искоренить самым радикальным способом, и это не даёт мне покоя ни днём, ни ночью. Лишь с годами я научился более или менее управлять собой, вплоть до того момента, как… Впрочем, это уже дела давно минувших дней.
– Конечно! – поспешно выпалила она. – Два раза уже с утра ловила себя на мысли, что скучаю по нему. Извини, не стоило такое спрашивать. Я ещё сама не своя, в голове кавардак. Всё так изменилось…
– Кстати, о кавардаке. – Я взглянул на голографические часы, возле которых вились разноцветные бабочки, вспугнутые монтажниками. – Тебе на учёбу не пора? Понедельник же.
– Так я на заочке. – Она безразлично пожала плечами. – Только не говори, что мне нужно прилежно учиться. Типа, это в жизни пригодится. Я поступила, чтобы Юлька отвязалась, у неё пунктик на этом.
– И на кого?
– Филолог.
– Ты читать любишь, что ли?
– Представь себе. – Она саркастично улыбнулась, отчего шрам на губе стал ещё заметней. – У меня в библиотеке около трёх тысяч книг, и почти все я уже прочитала.
Я, было, напрягся, вспоминая, где в огромных апартаментах мне на глаза попадались книжные полки, но вовремя сообразил, что она имеет в виду электронные произведения. Бумага, увы, сейчас никому уже не нужна, и гордым словом «библиотека» именуется простая папочка с файлами. Ну, зато пыль протирать не надо.
– Так ты у нас начинающий литератор, который в свободное время гимнастикой балуется? – Я кивнул на инвентарь, сложенный у одной из стен.
– Нет, с ней я уже всё. – Эльвира мотнула головой. – Просто зарядка да растяжка. И ещё муай тай, но это с тренером, в зале.
– И как к этому отнеслась твоя мать?
– Да никак, ей побоку. Её наши с Юлькой заботы давно не волнуют. Когда она снова замуж вышла, мы как бы сами по себе оказались. Но хоть не бедствовали, и то не её заслуга. Мне вот эта квартирка от отца осталась, а Юльке – коттедж за городом. Но она его продала давно.
– А мамаша не хотела недвижимость прибрать к рукам? – на всякий случай уточнил я.
– Папа завещание оставил, – хмуро ответила девчонка. – Практически всё нам, без права наследования. Если я умру, это жильё в детский дом отпишут.
– Да уж, семейка у вас…
– Какая есть. – Она протянула мне свой завибрировавший коммуникатор. – Держи, тебе этот Амвей звонит, которому я писала.
– О! Давай сюда.
В воздухе тут же соткалось изображение слегка удивлённого лица стримера.
– Привет, Паш.
– Ты же в курсе, что есть такая штука, как анонимайзер? – перво-наперво уточнил он.
– Я – мезозой. Да и не знаю, как сильно нынче заинтересовались моей персоной.
– Тебе повезло, что я взглядом за твою подругу зацепился. Не поверишь, мне девушки гораздо чаще пишут, в последнее время житья от них нет.
– Что хотят? Замуж? – усмехнулся я.