Разлучающий поток - стр. 25

С тех пор всё повторялось. Время от времени мальчик с девочкой встречались, стоя каждый на своём берегу, только Осберн не всегда наряжался празднично: он чаще надевал домотканину*. Зато на день рождения Эльфхильд выбрал самую лучшую свою одежду. Больше не происходило ничего, о чём стоило бы поведать. Иногда кто-нибудь из детей болел, иногда бывало, что родственницы Эльфхильд не выпускали девочку из дома, и тогда дети не встречались, но никогда этого не было по их собственной воле. Тот, кто приходил на заветное место и видел, что второго не было, сильно горевал, и особенно горевал Осберн, его детское сердце разрывалось от печали, смешанной с гневом. В такое время Разлучающий поток казался ему кольцами обвившей его и старающейся задушить змеи, и тогда он возвращался домой в полном отчаянии.

Так прошли весна, лето и ранняя осень. В Ведермеле всё протекало гладко, его хозяин был вполне доволен своим новым работником, который если и ел за двоих, то работал за троих. Осберн тоже сильно привязался к Стефану, а Стефан, со своей стороны, всегда что-нибудь придумывал на радость мальчику. Особенно хороши были две его выдумки. Во-первых, он, как и Эльфхильд, знал всякого рода сказания и истории, и часто, когда они с Осберном оба пасли овец, Стефан рассказывал их мальчику день напролёт. Нередко Осберн восклицал: «Прекрасная сказка, но я уже слышал её раньше, только сказывали её по-другому: вот так и так». И вправду, он многое уже слышал от Эльфхильд. Во-вторых, Стефан был чрезвычайно искусным кузнецом и учил этому искусству Осберна, так что к окончанию года тот уже и сам обещал овладеть ремеслом кузнеца в совершенстве. Более того, иногда Стефан брал кусок железа и совсем немного серебра, например, флорин (серебряную монетку) из своих запасов и делал из них брошку или цепочку, или кольцо, которое носят на руке, да так затейливо и изящно, что приятно было посмотреть! И все эти вещицы Стефан с радушной улыбкой отдавал Осберну, а Осберн брал их, ликуя в душе, ведь теперь у него появлялся ещё один подарок для Эльфхильд, и каждый из этих подарков он переправлял через реку при следующей же встрече. Но иногда, когда сердце мальчика переполнялось благодарностью, он говорил кузнецу: «Ты даёшь мне так много и так добр ко мне, не знаю, смогу ли когда-нибудь отплатить тебе за это». Но Стефан обычно отвечал ему: «Не бойся, хозяин, придёт время, когда ты сможешь сделать столько, что расплатишься сразу за всё».

Однажды, в начале октября произошла следующая история. Сильный юго-западный ветер, ревевший весь день, всё крепчал, и когда в доме зажгли свечи, он превратился в шторм. И дул с такой силой, что казалось, будто он сейчас приподнимет крышу дома. И тут во входную дверь постучали, Стефан подошёл к ней, отворил и вернулся с человеком, промокшим до нитки и сильно потрёпанным ветром. Человек этот был высок, желтоволос, красив и прекрасно сложён, но большую часть лица его скрывала неухоженная борода, и ноги его не знали башмаков. И всё же с первого взгляда было понятно, что это человек храбрый, и держался он независимо и свободно, хотя одежда его была бедна. Под мышкой он нёс что-то длинное, завернутое в ткань, обвязанную бечевой и в нескольких местах запечатанную жёлтым воском.