Разлетаясь на осколки - стр. 20
Инна любила бывать в этой семье, атмосфера в доме была всегда добрая и уютная. Не то, что дома. Мать смотрела на дочь всегда ожидая, что та выдаст какую-то пакость, а Инна не могла понять, почему от неё вечно ждут подвоха. Она не особо-то выделялась, старалась не отсвечивать, дома была тихой мышкой. Да и в школе собственно тоже. Но видимо для родителей этого было мало. Хоть Захар и пытался научить девочку хитрить и прикидываться хорошей, Инне такой вариант жутко не нравился, в итоге она предпочитала оставаться молчаливой и незаметной.
За обеденным столом мать и отец всегда обсуждали, какой у них хороший сын, учился хорошо, сам в ВУЗ поступил, теперь вот даже подрабатывать начал. И как только начинали вспоминать Захара, от матери в сторону дочери летел укоризненный взгляд, который Инна назвала так: «Не оправдала наших надежд». На такие взгляды она уже давно перестала реагировать.
Рисование граффити немного застопорилось, так как по осени у Матвея фактически не было времени, а потом наступила зима. Весной он объявился и сказал, что нашёл ещё одного художника, который разрисовывает заброшенные стройки.
Когда Вячеслав увидел, кого привёл с собой Матвей, то возмутился:
─ Тебе сестру не с кем дома оставить?
─ Ты сначала посмотри, как она рисует, а потом будешь возмущаться. У девчонки талантище, она обучается просто на ходу.
В этот раз Инна изобразила свою подругу и оба парня засмотрелись на красотку.
─ Н-да, ─ почесал свою бороду Вячеслав. ─ Ну, пусть рисует.
Инна посмотрела на мужчину, а она воспринимала его как совершенного взрослого, из-за густой бороды она даже думала, что он такой же, как её папа.
Кто главный в этой команде стало понятно сразу, Мотя был на подхвате, а Инна так вообще принеси-подай. В один из дней, она сказала Матвею, что не пойдёт больше с ним.
─ Чего так? ─ спросил Мотя, хотя сам и так понимал, что девочка не рисует совсем.
─ Я устала быть подавателем баллончиков. Да и ты не рисуешь, всем этот Вячеслав заправляет. Если вдруг захочешь порисовать на кладбищенской стене, звони. С тобой я поеду, ─ она уже была не наивной девочкой, и прекрасно понимала, что финансово Матвей пока не состоятелен, собственно, поэтому больше они и не виделись.
К седьмому классу Инна сильно вытянулась в росте и чувствовала себя какой-то долговязой. Её вдруг стала волновать собственная внешность, и даже рисование начало отходить на второй план. Амина всегда твердила, что Инна красивая, но девочка не верила. Ей то нос казался длинным, но губы толстыми, то наоборот не очень пухлыми. И не сказать, что она начала засматриваться на мальчиков явно, но исподтишка поглядывала. Амина настроя подруги не замечала, ей казалось, что всё идёт как всегда.
Портрет подруги масляными красками Инна дописала к новому году, и на праздники сей шедевр уже висел на главной стене в гостиной.
─ Инночка, тебе надо учиться, ─ басил отец Амины, глядя на портрет дочери.
─ Родители узнают, проблем не оберёшься, ─ отмахивалась Инна.
─ Может, я с ними поговорю, ну ведь задаром такой талант пропадает, ─ отец подруги говорил с забавным акцентом, и Инне просто нравилось, как он произносит слова.
─ Нет, нет, не надо. Они ещё мне с Аминой запретят дружить, пусть уж всё остаётся, так как есть.
Больше данный разговор не поднимался, да Инна стала реже сама браться за краски и кисти. Наступил период упадка и внутренней неуверенности, её стали волновать другие аспекты жизни, да только посоветоваться было на эту тему ей не с кем.