Разгром на востоке. Поражение фашистской Германии. 1944-1945 - стр. 10
В ранние утренние часы 10 января генерал Харпе, главнокомандующий группой армий «А», ехал на юг по шоссе Кельце к своему штабу в Кракове. Равнины с обеих сторон прямой, без лесов дороги были покрыты снегом. Они бесконечно простирались во все направления – пустые, белые и плоские, без единого препятствия для русских бронетанковых войск.
Генерал возвращался из поездки на фронт, расположенный на плацдарме в Баранове. Он обсудил с генералом Грэзером посещение Гудерианом штаба группы армий «А». Они говорили об обещании Гудериана решительно потребовать подкреплений с запада или, в случае неудачи, одобрения операции «Поездка на санях», плана, разработанного Харпе и его помощником, генералом фон Ксиландером. Харпе слишком хорошо знал, что этот план в лучшем случае мог не больше чем воспрепятствовать русским вторгнуться в Силезию. Но по крайней мере, это была операция, которая давала немного надежды…
Пронизывающий ветер катился по равнинам. Генерал Харпе спрятал лицо в мехе воротника. Он был человеком, который все еще верил в судьбу Гитлера. Он даже все еще верил в разведку Гитлера и не обратил особого внимания на предупреждение Гудериана, что операция «Поездка на санях» интерпретируется Гитлером как выражение нехватки у Харпе боевого духа. Харпе надеялся – надеялся уверенно, – что в последний момент Гитлер поймет, насколько отчаянной была ситуация.
Автомобиль генерала вкатился в Краков и остановился перед зданием школы, где располагался его штаб. Генерал фон Ксиландер ждал на ступенях.
– Верховное командование армии только что прислало результаты совещания генерала Гудериана в штаб-квартире фюрера, – сказал фон Ксиландер. – Фюрер отказался от всего. От курляндских войск с запада, «Поездки на санях» – от всего. Фронт остается там, где он есть. И ситуация остается такой, какова она есть. Фюрер не верит, что будет русское наступление…
Глава 2
Увертюра на Висле
Ночью 12 января глубокую тишину над заснеженными пустыми просторами фронта в Баранове разорвал внезапный рев тяжелой советской артиллерии, взрывающей заграждения. Было около половины второго.
До шести часов утра многие тысячи российских снарядов градом осыпали немецкие линии. Они буквально распыляли позиции и людей. Между шестью и шестью тридцатью артиллерийский обстрел немного ослабел, чтобы только вновь вырасти до такого уровня, какого Вторая мировая война не знала прежде.
Затем русские пошли в атаку. Бесчисленные полковые колонны проникли в разрушенный немецкий фронт, не беспокоясь об опасности для флангов. Позади них катили советские танковые армии, одинаково равнодушные к тому, что происходило справа, слева или позади них. Они продолжали путь на запад. Рои пехотных дивизий следовали по их пятам, моторизованные любыми транспортными средствами, которые попадались под руку.
Прежде чем день закончился, 4-я немецкая танковая армия была рассеяна. Войска, которые пережили артобстрел, были охвачены русскими. В сумерках немецкие автоматы все еще можно было услышать здесь и там – но полевое оружие умолкло, контратаки прекратились. На передовых линиях командная цепь была разорвана на части. Все коммуникации с тылом были отрезаны. Едва ли кто-то знал, кем был его сосед. Оставшиеся в живых если не были захвачены, то предоставлены сами себе. Некоторые из них, по отдельности или маленькими группами, с небольшим количеством боеприпасов и без пищи, старались пробиться на запад через потоки русских.