Разговоры с живым мертвецом - стр. 7
Нужен был другой выход.
– …но окна…
Ещё одна минута в лифте, и Андрей очутился на лестничной клетке девятого этажа. В одной из здешних квартир он и жил со своими девочками: с Диной и Машей. Жил до этого самого вечера. Смерть шла без спешки, но каждый её шаг был подобен подземному толчку. Бух – из тьмы вынырнула фура, бух – в лицо Андрею глядят остекленевшие глаза Маши, бух – маленькая Дина уснула вечным сном, и поцелуй даже самого благородного диснеевского принца её не пробудит.
(Лучше без всяких там принцев: оригинальная версия сказки куда жёстче и правдоподобнее.)
Теперь смерть стучится в дверь.
На полу уже собрались клочья пыли, она же успела тонкой серой плёнкой осесть на чашках и тарелках, оставленных на кухонном столе. Закатное солнце сквозь окно высвечивало витавшие в воздухе частицы и придавало пространству красноватый оттенок, словно в фантастическом фильме о мире будущего. О неоновом мире победившего киберпанка.
Андрей прошёл в спальню и остановился у окна. Закрытого, но без труда отпираемого изнутри. За двойным слоем стекла в раме сновали люди, ездили автомобили и летали голуби. Снаружи жизнь, а что внутри? Обернувшись, он увидел лишь следы своего пребывания в комнате: в спешке недозаправленная кровать, торчащий из выдвижной полки носок…
– Я иду к вам, – прошептал Андрей и распахнул окно.
– Бэтмен! – восторженно прошептал маленький мальчик, задравший голову вверх, вместо того чтобы копаться в песочнице как все нормальные дети…
Дверь неожиданно распахнулась, и в палату, чуть ли не пританцовывая, вошёл довольный доктор Емельянов с планшетом и ручкой.
– О, очнулся, жертва социал-дарвинизма! Как у вас дела, Максим? – обратился врач к интерну, от чего последний на секунду растерялся.
– Да ничего так. Общаемся вот, разговариваем…
Док перевёл взгляд на пациента. По лицу бывалого врача и не скажешь, но вид пострадавшего всё-таки вызывал у него беспокойство: чёрные круги под глазами на фоне нездорово бледной кожи делали парня похожим на Чезаре из одного старого фильма.
«А ещё эта чёлка! Знаем, плавали. Отвернёшься на секунду, и этот сыч вскроет себе вены канцелярской скрепкой».
– Да так, – пожал плечами «сыч», – кул-стори1 делимся.
– Кул-стори – это хорошо, – усмехнулся Док, сурово глядя на интерна.
«Не тем ты занят, салага, ох не тем!»
Тот спешно освободил табуретку и отошёл к стене.
– Я бы тоже послушал, но давай сначала соблюдём формальности, – Емельянов приготовился записывать. – ФИО?
– Симеон Константинович Тёмный.
– Семён? – уточнил доктор.
– Эх, – театрально вздохнул пациент, – пускай будет Семён. Мне Симеон как-то больше нравится.
– Симеон…. Это что-то из «Истории государства Российского» Карамзина, нет? – пробормотал Док. – Кажется, был какой-то Симеон Гордый.
– Да, был.
– А ещё что-нибудь из истории помнишь? – ухмыльнулся доктор, попутно занося информацию в форму. – Или ты у нас по пейрингам2 «Сумерек» да «Гарри Поттера»?
– Владимир, который изнасиловал Рагнеду, но стал святым; Василий Тёмный, которого ослепили просто «потому что»; Грозный, об которого в детстве бояре ноги вытирали, а ему – внезапно! – не понравилось; Сталин, у которого было своё видение благодарности, но у которого цель оправдала средства; «Атака мертвецов»…
– Всё-всё, хватит, – поспешил прервать Док, – всё с тобой ясно. Номер телефона, паспортные данные помнишь?