Разговоры с Джемалем - стр. 12
Во-первых, он был защитником Есенина и его покровителем. Как только Троцкого поперли из ЦК – Есенина убили, инсценировав самоубийство.
Про казаков: расказачиванием занимался не Троцкий, он как раз был покровителем казаков. Расказачиванием занимался Сталин и его люди. Травили и уничтожали казаков сталинисты, а Троцкий был защитником казаков.
Далее, Троцкий был покровителем русского религиозного национал-большевизма. Я уже упомянул, что он покровительствовал Есенину, но он покровительствовал и Клюеву, который был учителем Есенина. А Клюев – это уже старообрядческое ядро, ядро большевизма снизу – народный большевизм. Это «керженский дух», который есть у Ленина, как пишет Клюев. Вот этому-то всему и покровительствовал Троцкий. Именно Троцкий со всем антирусским боролся, а вот кто боролся с русским, так это был русский Бухарин.
Русский Бухарин (чисто русский) – любимец партии, так называемый правый коммунист, боролся с балалайкой, с Есениным, с Карпатской Москвой, со всей старой Русью, он был автором лозунга «Обогащайтесь», то есть он был этаким либерал-гедонистом.
О. Д.: Говоря проще, если бы Троцкий остался вместо Сталина, у нас бы идеалистов было побольше в стране.
Г. Д.: Прежде всего, если бы Троцкий остался, то изменилась бы в значительной степени геополитическая карта мира. Потому что в 20-е годы Европа стала бы социалистической. В конце концов, именно товарищ Сталин провалил наступление на Европу, и его след есть в том, что сорвалось наступление на Варшаву (в 1920 году), хотя все карты были на руках: падение Варшавы открывало путь на Берлин.
Сталин срывал революции и после этого. Например, в 1936 году Франция была на волоске от революции, и Сталин сделал всё, чтобы коммунистическая партия саботировала народное движение.
О. Д.: Да, понятно. Вернёмся к обывателю. Итак, к 80–90-м годам прошлого столетия, когда распадался Советский Союз, во многом обывательская психология наших сограждан вышла на первый план, и все эти идеальные представления о мире будущего с яблонями на Марсе и изменением второго закона термодинамики отошли на задний план, и сейчас про них почти никто не вспоминает.
Так вот, обыватель сегодня даже не вспоминает об идеалах. И если в сталинское время или, скажем, в 60-е годы, когда появилась хрущёвская программа построения коммунизма, всё-таки об идеалах ещё спорили, то сейчас практически об этом никто и не вспоминает. Или остались такие представители идеального мира?
Г. Д.: Абсолютно, по-моему, нет, кроме очень узких кругов.
Это практически некий эксклюзив, например люди, близкие Дугину, сам Дугин. Он вошёл в академический истеблишмент, всё-таки профессор и дважды доктор наук. Поэтому можно сказать, что он является уже не маргиналом, а носителем генома интернационализма, причём совершенно официально. Он один, ну, может быть, у него есть несколько учеников. Все остальные, которых мне приходилось читать, это просто звериный материализм, даже не материализм, а агностицизм, ползучий эмпиризм. Это, конечно, гедонизм и крайне заземлённая форма эпикурейства. Это «империализм лайт», я так считаю. А в «империализме лайт» нет и этики никакой. Этика не работает в наших российских условиях.
О. Д.: А вам не кажется, что в этом есть влияние англо-американского мира, англосаксонской модели?